Выпитое солнце

– Полина? Наша знакомая, подружка… Я даже не знаю, как бы ее тебе описать, – сказал Арсений, улыбнулся и передал чашку с чаем Октябрине. – Ее нужно один раз увидеть, чтобы понять. У нее много историй интересных, но она просто так не рассказывает. Ее попросить надо. Она даже заграницей пожить успела.

– Хорошая девчонка, веселая. От нее энергетика добрая, спокойная, понимаешь? И при этом взрывная. Она как огонек, понимаешь? Тебе бы с ней тоже познакомиться не помешало бы, – добавил Боря. Он улыбался так, словно интерес к Полине обрадовал его так же, как обрадовал бы подобный интерес к себе. Или даже больше.

– А что, она тут тоже жила?

– Иногда, когда мимо едет, – сказал Арсений и пригладил волосы вокруг лица. Пряди падали на нос. – Она намного больше меня носится туда-сюда, могла бы вообще город наш пропускать. Но к нам заезжает.

– А ты? – спросила Октябрина, переборов желание назвать Борю на «вы». Что-то ей подсказывало, что он бы не оценил.

– Я вообще не здешний, но летом люблю тут ошиваться, – Боря потер носком ковер. – Арсения вытаскивать в путешествия.

– Боря тут зимой только не бывает, – добавил Арсений. – Летом мы иногда вместе, иногда по одному. Тут любой зайти может, даже ключей нет.

– А как же… Как же тогда.

– Знать надо, что сюда вообще есть, за чем идти, – заключил Боря и почесал коту шею. – Все мимо проходят. Думают, наверное, что тут никто не живет, понимаешь? А местные наоборот – знают, что мы тут. Но тоже не заходят.

– А не боитесь, что дом подожгут? – спросила Октябрина и подула на чай.

– Подожгли бы, если бы местные не знали, что мы тут. Они пусть нас не очень-то жалуют, но смерти нам не желают. Им лучше, если дом кем-то занят, чем он пустовать будет, понимаешь? – продолжил Боря, а кот на его руках мурчал так громко, что казалось, будто он четвертый в беседе. – Тут ведь дело не в том, что мы в чужом доме живем. Арсений ходил, спрашивал у местных, чей это домишко, но ни один человек тут не знает. Так вообще часто бывает, замечала? Дома стоят, живут сами по себе.

– Про нас знают. Мы с ремонтом иногда помогаем, с водой, – сказал Арсений и присел на край стола. Не боялся, что ножки могли под ним провалиться. – Мне ключи от дома отдал старичок, да и то когда мы уже тут жили. Через окно зашли. Потом дверь выломали.

Октябрина поглядела на окно у кровати, на которой сидел Боря, и представила Арсения с молотком или отмычкой в черной кофте с накинутым на голову капюшоном. Сначала он поднимает одну ногу, затем, когда нащупывает под собой что-то мягкое, ставит и вторую. Руками старается не трогать разбитое стекло, залетает аккуратно, подобно кошке, и приземляется мягко, подставив руки, чтобы не удариться о пол. Он проводит рукой по волосам, снимает остатки пыли и паутины, которые подхватил у уголка окна. Подумал ли он сразу, что останется здесь, или колебался?

– И ничего не сказали вам? – прошептала Октябрина и перевела взгляд на Арсения.

– Ничего. Попросили не поджигать вот и все. А мы и не собирались.

Чем дольше Октябрина смотрела на дом Арсения, тем больше ловила себя на мысли, что видит дом из объявления «Помощь наркозависимым и алкозависимым. Если некуда идти, иди к нам. Анонимно и быстро». Такие объявления обычно вешали на столбы у переходов, на информационные доски у входа в подъезд и на мусорные баки, словно только в этих местах люди, которым помощь нужна, и топчутся.

Октябрина отпила чай – травяной, странный. Никогда она не пробовала такой чай. Он был в меру горьким, в меру терпким, словно за пару минут уже успел настояться и даже перестоять, в меру кислым.

– Спасибо за чай, очень вкусный. – Октябрина решила, что нужно бы что-то сказать. Арсений с Борей смотрели на нее так, словно ждали ответа на вопрос, который так и не задали.

– А? Да не за что! – Арсений словно включился. Даже головой дернул, словно до этого дремал. – Если тебе надо будет, я тебе еще отсыплю домой.

– Да ты мне просто скажи, где такой покупаешь. Я сама куплю.

Арсений с Борей переглянулись. У Октябрины по спине пробежали мурашки.

– Что-то не так? – спросила она.

– Да нет, все нормально. – Арсений улыбнулся. – Просто я патент на чай не продавал еще, да и Боря тоже. Это кстати чей? Твой или мой?

– Этот твой, мой пахнет сильней. – Боря отложил кота на подушку. – Так что мы о чаях да о чаях. Ты за чем пришла?

К счастью, Октябрина чашку уже поставила на колени, иначе бы руки дернулись, а вода расплескалась. А ожоги кипятком неприятные отметины – иногда и шрамов видимых не оставляют, а болят так долго, что жалеешь уже, что решился пометить себя водой.

– Ты о чем?

– Борь, ты на нее не наезжай так быстро, – усмехнулся Арсений, но по-доброму. Казалось, сам хотел спросить.

– Да что ждать-то, я ж уехать могу, а не узнаю. Не, ну с тобой просто так не встречаются. Надо ж до чего-то дойти, чтобы тебя встретить.

– До чего такого я должна была дойти? Может, вы мне скажете?