Выплата Долга Братвы (ЛП)

– У тебя что, нет канализации, в которую можно было бы заползти, Чет?

Зои внезапно протискивается между нами, свирепо глядя на него.

– Зои Стоун,- рычит он, нахмурившись.

– Ей это неинтересно. Исчезни, подонок.

– Почему бы тебе не позволить ей высказаться за ...

– Поверь мне, ей это неинтересно. Ты не в ее вкусе, Чет.

Он пристально смотрит на нее, а затем поворачивается ко мне.

– Почему бы нам не позволить Фионе рассказать нам, какой у нее тип?”

– Потому что я уже знаю, что это не такой , кому нравятся его молодые девушки , богатые и без сознания Чет, - шипит она.

Он ощетинивается, рыча на нее.

– Послушай меня, ты, маленькая ...

– Отвали, Чет, сейчас же.

– Пизда ,- бормочет он. Он свирепо смотрит на Зои, прежде чем повернуться и ускользнуть.

– Тьфу, трахни этого парня,- стонет она.

– Его прислал мой отец.

– Ну, у твоего отца действительно ужасный вкус на мужчин для тебя.

Я вздыхаю.

– Он проверил все моменты —богатый, успешный и, по-видимому...

Я хмуро смотрю в лицо своему другу.

– Подожди, ты и ...

– О боже мой, НЕТ . Не я, - она делает гримасу: Хотя Кристал Шоенбург встречалась с его братом. Много ушло из семейных пожертвований, чтобы замести его хищническую чушь под ковер.

Я загораюсь.

– Подожди, это был Чет Брубейкер?

– Да .

Я стону. – Как в...

– Сын Мелвина Брубейкера, генерального директора Adonis Capital. Это тот самый.

Я закатываю глаза и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на своего отца. Хотя он даже не смотрите меня.

– Рада видеть, что мы ушли от организованных браков по политическим мотивам, - ворчу я.

– Я имею в виду, тебя это действительно удивляет? Со сколькими парнями твой отец пытался свести тебя из-за денег их семьи или политических связей?

– Больше, чем я могу сосчитать.

Она вздыхает – Итак, ты собираешься сказать ему сегодня?

– Таков был мой план.

– Что ж, я здесь, если я тебе понадоблюсь.

– Спасибо, Зои.

План состоит в том, чтобы, наконец, сказать отцу, что я покидаю свою позолоченную клетку. Я имею в виду, что мне двадцать два, у меня юридическое образование, и смешно, что я все еще живу под его крышей, по сути, как кукла-пленница. Итак, я ухожу. Даже если это означает, что меня полностью отрежут, я должен выбраться.

И сегодня я скажу ему об этом. Больше никаких ухажеров, которые давили бы на меня. Больше не быть пешкой в его политической карьере. Я хочу жить своей жизнью, и я хочу это сейчас.

Я изгибаюсь, когда мой отец пожимает кому-то руки. Уилсон, его начальник штаба, подходит и что-то шепчет ему на ухо. Мой отец хмурится и быстро кивает, затем поворачивается и прямиком направляется в свой кабинет дальше по коридору.

– Куда он собрался?

– О, наверное, сатана звонит по телефону, и просит моего первенца в обмен на место в Сенате штата.

Зои хихикает – Ну, в его кабинет никого не пускают, верно?

– Это правда.

– Так что, не будет ли сейчас самое подходящее время?

Я прикусываю губу. Она права. Он будет один и загнан в угол. Если я собираюсь это сделать, то с успехом могу сделать это сейчас. Я поворачиваюсь и передаю ей свой бокал.

– Я еще вернусь.

– Будь храброй!

– Спасибо.

Я пробираюсь сквозь толпу. Никто не пытается поздравить меня или остановить, по крайней мере, не без того, чтобы мой отец не смотрел. И меня это вполне устраивает. Я иду по коридору, пока не оказываюсь прямо перед дверью его кабинета. Я двигаюсь, чтобы открыть ее, но вдруг слышу голоса, спорящие внутри.

– Послушай, я уже говорил тебе, - резко говорит мой отец - Я могу достать вам деньги сейчас, или, если вы хотите подождать до окончания выборов, какие бы контракты вы ни хотели ...

– Я не заинтересован в том, чтобы играть на твоих политических гонках, Томас.

Я замираю. Голос другого мужчины мрачный и хриплый, с каким-то русским или другим балканским акцентом.

Мой папа нервно смеется.

– Азартные игры? Пожалуйста. Это верная вещь. И поверь мне, как только я одержу победу , эти контракты будут такими сладкими, что у тебя появятся кариес... ”

– Я уже говорил вам, что мне это неинтересно, - тяжело вздыхает мужчина с прокуренным, темным, властным голосом.

– У нас была договоренность, Томас.

– Я знаю, я знаю, и я пытаюсь ...

– Я оказал тебе услугу.

– Я знаю это! И я так благодарен, я просто ...

– Долг есть долг, - тихо рычит голос - И сегодня я здесь, чтобы забрать деньги.

– Послушай, я пытаюсь, хорошо?! Если вы просто дадите мне месяц, мистер Комаров.

Я замираю, меня наполняет ужас. Закрытые нечестные отношения с моим отцом, русский акцент, а теперь имя, которое я видела в газетах. Человек, с которым разговаривает мой отец, - самый опасный, жестокий и печально известный человек в организованной преступности Чикаго. Возможно, даже в стране.

Он разговаривает с Виктором Комаровым, злобным, могущественным главой Братвы Кащенко.

– Я ни черта не заинтересован в том, чтобы давать тебе, Томас, - шипит русский бандит- За исключением еще трех секунд, чтобы сказать мне, как я собираюсь получить свои деньги сегодня. Один.

– Господин Комаров, пожалуйста! Это не то, как все делается ...

– Не читай мне лекций, Томас. У нас была договоренность. Вот как все делается. Два.

– Мистер Комаров!