Выполняя приказ

   Доновану же особо скорбеть было некогда. Обругав по дальней связи капитана транспорта, он сосредоточенно слушал доклады операторов. Потом позвал меня и Адамса в свою палатку.

   - Капитан транспорта обещает к утру починить аппарель. Как только прибудут танк и транспортер, я с Ивановым выступаю к поселению, где операторы видели труп распятого миссионера. Адамс со своим взводом остается в лагере.

   - Есть, есть,- ответили я и Билли. А что мы могли еще сказать? Приказ есть приказ.

   - Парни погибли из-за какого-то яда растительного происхождения, который попал в царапины от стрел,- информировал нас Донован,- достаточно самой маленькой раны, чтобы сердце моментально остановилось. Правда, Борисов погиб по собственной дурости, расстегнул бронежилет нараспашку, ему и вогнали копье в грудь. Но сердце у него остановилось еще до того, как копье проткнуло его насквозь. Так что все, кто поедет со мной будут в тяжелых костюмах.

   Да, это известие было не подарком. В тяжелом костюме ты неуязвим почти для любого личного оружия, кроме бластера, плазмомета и станнера, но в нем ты неуклюж и неповоротлив. Даже пуля из крупнокалиберного пулемета, всего лишь, сбивает тебя с ног. Но поднимаешься ты долго и медленно, против того, что без костюма, упав, отскакиваешь от земли как резиновый мячик. Кроме неуязвимости у тяжелого костюма есть еще одно достоинство - внутри него смонтирован кондиционер. В холод можешь включить обогрев, а в жару устроить себе прохладу.

   После разговора с Донованом, я пошел в большую палатку, служившую нам каптеркой, среди ряда ящиков, стоявших у стены, нашел свой тяжелый костюм и приволок ящик в свою палатку.

   - Завтра с утра не мог? - спросил Адамс, собиравшийся ложиться спать.

   - Надо сейчас,- равнодушно ответил я. Не объяснять же Билли, что мною руководит какое-то "шестое чувство".

   - Ну, как знаешь,- сказал Билли, укладываясь спать не раздетым и в берцах. Автомат и шлем он положил на надувную тумбочку возле кровати. Кобуру с пистолетом и нож в ножнах с себя не снял. По этому поводу я не задавал ему вопросов, потому что лег спать точно в таком же виде. Позже узнал, что многие ветераны легли в эту ночь спать не раздеваясь и не разуваясь. А некоторые и в бронежилетах. Спать в них, конечно, неудобно. "Неудобно быть покойником", - гласит поговорка десанта. Шестое чувство сработало не только у меня. Силен инстинкт самосохранения.

   Лагерь лежал во тьме. Прожектор равнодушно освещал периметр колючей проволоки, задерживаясь на проходе, скользил лучом дальше, давая возможность часовым отслеживать обстановку вокруг "колючки". Хуже нет этих минут, когда сидишь, весь в напряжении, сжимая потными ладонями автомат, убирая палец со спускового крючка на скобу, чтобы нечаянно не нажать на спуск. Нет, ничего не произошло, и вот идет смена, и ты падаешь на свой лежак в палатке, забываясь тяжелым, некрепким, тревожным сном.

   Едва первые лучи солнца прорезали предрассветные сумерки, часовой Мика Суомалайнен толкнул Фернандо Лопеса;

   - Фер, там люди.

   Они вдвоем стояли на посту возле прохода в лагерь.

   От опушки леса шли к лагерю две девушки с огромными охапками цветов. Лопес, протерев заспанные глаза, аж взвизгнул:

   - Мика, черт меня подери, они же почти нагишом!

   Действительно, на девушках были только коротенькие юбочки из листьев. При небольшом росточке, были они сложены очень пропорционально, внешность имели довольно миловидную.

   - Мика, это какие-то местные богини! - Шептал на ухо спокойному финну Лопес. Горячая латиноамериканская кровь забурлила в жилах.

   - Ах, какие крошки,- истекал слюной Фернандо.

   - Стой, стрелять буду! - Хладнокровно приказал туземкам Суомалайнен.

   Они остановились у прохода в "колючке" и, улыбаясь, пропели нежными голосами:

   - Ни то, го те, си мо.

   - Понял что-нибудь? - спросил Суомалайнен у Лопеса.

   - Да ты посмотри на их мордашки, на их тела! Какая разница, что они там лопочут,- ответил ему Фернандо, шагнув к девицам и делая им приглашающий, зовущий жест рукой, не нуждающийся в переводе.

   - Идите сюда, лапочки мои милые,- позвал Лопес красоток, буквально пританцовывая на месте.

   Много тестов проходят десантники, но вот теста на соблазнение нет. Суомалайнена спас его финский темперамент.

   - Фер, надо вызывать капрала.

   Но обе туземки уже прошли через проход и приблизились к часовым. Мика сделал пару шагов назад, а Лопес - пару шагов вперед. Эти четыре шага и решили ситуацию.

   Одна из туземок, по-видимому, не выдержав нервного напряжения, отбросила охапку цветов, взвизгнула: " Са бо!" и воткнула нож, спрятанный в цветах, в лицо Лопесу. Любвеобильный Фернандо тут же рухнул мертвым - яд сделал свое дело.

   Вторая метнулась к Суомалайнену, но громадный финн, как и положено десантнику, был ловок. Отпрыгнув в сторону, он распорол меткой очередью прекрасную грудь туземки. И в ту же секунду разрядил остаток магазина в голову убийцы Лопеса.

   Наступил краткий миг тишины. Еще робкие, лучи солнца окрашивали верхушки деревьев.