Выполняя приказ

   Пляж, где купалось все население городка, был полон. Визжали в воде ребятишки, песок был усеян телами загорающих. Мы прошли мимо. Чуть дальше был причал, где покачивалось около десятка гребных лодок. Сняв цепь с весел, отцепил лодку, усадил Катю на корме и оттолкнулся веслом от бона. Греб не спеша, аккуратно. Еще у самого берега, нам попались две лодки, возвращавшиеся к причалу. А дальше озеро было пустынным. Рабочий день, все-таки. В выходные, наверное, более многолюдно. Катя сняла футболку, стащила шорты. Опустила руку в воду и не отводила от меня глаз.

   Хотя я и пребывал в состоянии приятной расслабленности, но профессионализм никуда не делся. Поэтому сразу засек среди кустов на берегу озера блеск оптики. Это был не военный бинокль с противобликовыми линзами, так что увидеть его труда не составило.

   - Похоже, нашелся любитель созерцать твои прелести,- объяснил я Кате.

   Катя, усмехнувшись, прикрыла грудь футболкой, не одевая ее.

   - Пусть идет в музей и на Данаю пялится. Мне не стыдно, но демонстрировать себя какому-то извращенцу не хочу.

   Проплыли на лодке почти все озеро, пока справа не показался небольшой кусочек песчаного берега, про который говорил мне Веня. Причалив, убедился, что дно здесь и вправду чистое и ровное, но резко уходящее на глубину. Для опытного пловца это хорошо. Вытащил лодку подальше на берег. Почти час мы плавали, потом брызгались у берега, играя.

   Когда вылезли на песок, Катя, как всегда, радостно визжа, повисла на мне.

  Из-за этого пронзительного визга я не услышал, как раздвинулись кусты позади меня. Почувствовав опасность, оторвал от себя Катю, но меня уже схватили за обе руки. Посмотрев по сторонам, увидел, что держат меня два здоровенных верзилы, ростом под два метра и весом килограммов по сто десять-сто двадцать каждый. Держали меня крепко, с силой немаленькой. А к Кате, с гадкими ухмылочками направлялись двое из тех, кого Веня вчера назвал шпаной.

   - Сейчас, телка, ты у нас еще не так завизжишь, когда я тебе вставлю по самые помидоры,- сглатывая от вожделения слюну, проскрипел один из них. И потянулся рукой к Катиной обнаженной груди.

   Катя, без малейшего волнения и суеты, схватила его за руку и рванула на себя, делая шаг в сторону и, ставя подножку. За доли секунды до ее рывка моя пятка впечаталась в коленную чашечку детины, державшего мою правую руку. Ребро правой ладони ударило по кадыку того, что держал меня слева. В последнее мгновение я ослабил удар, чтобы он не получился смертельным. (Увы, нам не дано предвидеть будущее). Один из моих конвоиров катался по песку, зажимая обеими руками колено. Второй судорожно ловил ртом воздух, пытаясь вдохнуть хоть чуть-чуть. Катин противник барахтался в воде, а другой, отшатнувшись, встал в боевую стойку. Катя подалась вбок и горе-каратист, получив сзади от меня удар ногой по почке, пролетел мимо Катюшки, зарылся носом в песок.

   Тот, что тянулся к Кате, вылез из воды и со страхом глядел на меня.

   - Помидоры, говоришь? Из них кетчуп сделать? - Катина нога четко попала в цель - по причинному месту. Хрюкнув, похабник повалился на песок и завыл тоненьким голосом.

   Сидя в лодке, которая медленно скользила по глади озера, Катя натянула на себя футболку и показала мне язык. И честно призналась:

   - Со своими двумя я бы легко разобралась, а вот с твоими "шкафами", вряд ли.

   - Наверное, надо было с ними пожестче. Что-то я размяк от счастливой, мирной жизни.

   - Ты молодец. Но не убивать же их было? Проучили и ладно. Еще полезут - еще проучим.

   - Э-э, Котенок, психолог-то ты неважный. Таких горбатых только могила исправляет.

   И "нагадал козе смерть", пророк хренов. Отплыв от пляжа со скорчившимися на нем фигурами, мы сплавали в самый конец озера, где в небольшой заводи росли кувшинки. Полюбовались красивыми, крупными, яркими цветами, я сорвал один для Кати. Потихоньку доплыли назад, до пристани. Успел поставить лодку на цепь, закрыл замки. И тут Катя без испуга, но взволнованно сказала:

   - Сережка, оглянись. Срочно.

   К причалу не спеша, вразвалочку, шли пятеро. Встали у причала полукругом, ожидая, пока я сойду на землю, на причале им всем не развернуться. Две морды знакомы. Один из "шкафов" - тот, которому досталось по кадыку. Пожалел его, альтруист чертов? Теперь он тебя "пожалеет" - в руке у него зажат кусок стальной трубы. У того, которому я звезданул ногой по почке, намотана на руке цепь. У остальных в руках ножи.

   - Котенок, если ты меня любишь, выполни мою просьбу. Не двигайся с этого места. Стой, где стоишь. Ты мне можешь помешать, понимаешь? И тогда это плохо кончится.

   - Хорошо, не сойду с места.

   - Вот за это и люблю. Ладно, я пошел их убивать.