Выпуск 1. Петербургские авторы конца тысячеления

ВЕРА. Я не могу тебя здесь оставить… Не могу… Мне жутко, Даниил!.. Пусто!.. Пойдем. Собирайся… Ну, что ты стоишь?.. Это твой костюм?.. ( Снимает со стула тренировочный костюм, убирает его в сумку.) Книги… Сейчас я возьму мыло… щетку… полотенце… Это твоя бритва?.. ( Убирает в сумку электробритву, уходит в ванную.)

Пауза.

ЮНОНА. Ты уходишь?

ДАНИИЛ. Да…

ЮНОНА. Что ж… ( Вздыхает.) Уходи…

Пауза.

ДАНИИЛ. А…

ЮНОНА. Что?

ДАНИИЛ. Шахматы пусть остаются.

ЮНОНА. Ты их хочешь подарить?

ДАНИИЛ. Да.

ЮНОНА. Что ж. Подари.

ДАНИИЛ. И книги.

ЮНОНА. Я их прочту. ( Вздыхает, с детским геройством.) Все.

ДАНИИЛ. А…

ЮНОНА. Что?

ДАНИИЛ. И раскладушку.

ЮНОНА. Хорошо. Я для нее чехол сошью.

ДАНИИЛ. Да… не обязательно.

Пауза.

ЮНОНА. Попрощаться хочешь?

ДАНИИЛ. Ну… до свиданья…

ЮНОНА. Подойди ко мне.

Даниил подходит, она обнимает его за шею, шепчет что-то на ухо, затем отталкивает рукой. Даниил ошеломленно смотрит на нее.

ЮНОНА. Ну что ты рот разинул?

Входит Вера.

ВЕРА. Кажется, пока все… Ты готов? Ну, Юнона, ты свободна. Прощай. ( Даниилу.) Пошли.

Вера берет за руку Даниила, который все еще в столбняке, и они уходят. Юнона подходит к окну, смотрит на улицу, задумчиво улыбаясь. Затем кладет руки на живот. Отгибает тюль, поднимает руки, шевелит пальцами. Входит МАТЬ.

МАТЬ. Ушли?

ЮНОНА. Да.

МАТЬ. А вещи?

ЮНОНА. Он мне их подарил.

Мать хочет собрать шахматы.

ЮНОНА. Не трогай!

Подходит к дивану, складывает шахматы в коробочку. Мать уходит. Юнона кладет доску на тумбочку, в угол. Переносит туда же книги, ставит рядом раскладушку. Подумав, огораживает угол стульями.

Входит отец, следом мать.

ОТЕЦ. Утащила?.. ( Оборачивается, грозит матери пальцем.) Нет на вас закона!

Распахивается дверь, вбегает Пирогов.

ПИРОГОВ( орет). А я иду — и они навстречу! Я спрашиваю — куда! А они говорят — домой! Кончилось! Кончилось! Кончилось! ( Подхватывает мать, поднимает ее над собой. Затем крутит в высоте отца.)

ЮНОНА. Пирогов.

ПИРОГОВ( готовый поднять и ее, мгновенно оробев). Что?

ЮНОНА. Ты почему так рано?

ПИРОГОВ. Тридцать семь тонн.

ЮНОНА. Сердце загонишь. Иди на кухню. В левой кастрюле харчо, в правой грудинка с картошкой, на окне — компот из слив. И не спеши. Хлеба много не ешь. Иди.

ПИРОГОВ. Юнк… Вот! ( Достает из кармана ключи, звенит ими.)

ЮНОНА. От машины?

ПИРОГОВ. Ага! Отец свою отдал!

ЮНОНА. А второй?

ПИРОГОВ. Квартира! Отец свою отдал!

ЮНОНА. А он куда?

ПИРОГОВ. А! Не знаю! В Гондурас! На тренерскую работу.

ЮНОНА. А третий?

ПИРОГОВ( прячет ключи). От спортзала. Разрешили ночью тренироваться. Вот заживем!

ЮНОНА. Ну, все. Все. Иди.

Пирогов уходит.

Отец тихо воет.

МАТЬ. Ох, господи… Да что же это?.. По ночам… а?

ЮНОНА, улыбаясь, кладет руки на живот. Мать смотрит на нее, открыв рот, пятится к двери, тащит за собой отца. Уходят. Юнона подходит к окну, отгибает ткань, улыбаясь, смотрит на улицу.

Картина третья

В тот же вечер.

Очень темно. Слева появляется луч фонарика. Он выхватывает будку, киоск. Затем останавливается на скамье. На ней лежит кто-то.

1 МИЛИЦИОНЕР. Снова он.

2 МИЛИЦИОНЕР( подходит к лежащему, трогает его за плечо). Эй… эй, гражданин… Подъем.

ЗЕВАКА( поднимает лицо, щурится на свет фонарика). Что?..

1 МИЛИЦИОНЕР. Здесь нельзя лежать. Подымайтесь.

ЗЕВАКА( зевает, садится). А сидеть можно?

2 МИЛИЦИОНЕР. И…

1 МИЛИЦИОНЕР. А сидеть можно.

ЗЕВАКА. Ну вот я и сижу.

1 МИЛИЦИОНЕР. Почему вы дома не ночуете?

ЗЕВАКА. У меня клаустрофобия.

2 МИЛИЦИОНЕР. Чего?..