Выпуск 1. Петербургские авторы конца тысячелетия

САТИН. Прошу всех к столу! (Из ванной выходит, Клещ с судном в руках.) Видите? (Указывает на Клеща.) Человек уже в образе. Он уже живет законами сцены! Берите с него пример. Ваня, поцелуй Василия, по-актерски, помиритесь! (Костылев осторожно целует Пепла.) Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть по одиночке! Ну, мои любимые органоны, вдарим по макробиотике и энергополям! За удачу! За нас с вами!

БУБНОВ (указывает на зрительный зал). И хрен с ними.

САТИН. Барона нет до сих пор. Без Барона не пьеса. (Идиоту.) Может, все-таки передумаешь?

ИДИОТ. Я родился Идиотом, Идиотом и помру!

АЛЕШКА. Меня тоже в училище Идиотом зовут.

ИДИОТ. Это у нас семейное. Сын мой! Идиот! Пошли, тебе спать пора.

Идиот и Алешка уходят.

ТАТАРИН. Дорогие мои! Хочу за вас всех выпить! Летом всех в горы приглашаю! Воздух — мед! Девушки — персики! Мужчины — орлы!

КОСТЫЛЕВ. Стреляют у вас.

ТАТАРИН. А у вас нет, да? И мы постреляем! У меня пулемет дома! За вас, дорогие мои! Лехаим!

ВСЕ. Спасибо! Алаверды! Лехаим! Пей до дна!

ТАТАРИН. Зоб, пошли! Дела не хрен, стоять не должны! (Уходят.)

КОСТЫЛЕВ. Голова тяжелая. Пойду, прилягу.

ВАСИЛИСА. Наташка, проводи.

НАТАША. Сам дойдет.

МЕДВЕДЕВ. Пора мне, дежурство кончается.

БУБНОВ. А на посошок, Пашенька?

МЕДВЕДЕВ. Ну, разве что на посошок. (Выпивает стакан.)

КВАШНЯ (провожает Медведева). Береги себя.

МЕДВЕДЕВ. Не дурак. (Уходят.)

Через кухню проходит Клещ с кувалдой и ломиком. Он заболел кладоискательством. Возвращается Идиот.

КВАШНЯ (возвращается). Он там весь коридор разбомбил, засранец!

САТИН. Так надо. Формируется среда обитания.

АКТЕР. Предлагаю традиционный тост за наших дам!

ЛУКА. Вот где скрыты истинные клады! Анна, за тебя!

ВАСИЛИСА (Пеплу). А ты, герой, чего молчишь?

ПЕПЕЛ. Думаю. Отчего это вы все такие придурки?

ВАСИЛИСА. Ой, ой, не дурней тебя.

САТИН. Наивен ты не по годам, брат Василий. Думаешь, еще есть умные люди?

АКТЕР. Наивного трудно играть. Вот, помню, дали мне идиота…

ИДИОТ. Меня?

АКТЕР. Настоящего. Конечно, не Смоктуновский, но цветы были…

НАСТЯ (читает газету). О, послушайте. Тоже придурок. «Интеллигентная девушка тридцати пяти лет познакомится с интеллигентным славянином без вредных привычек». Девушка! Вот курва наглая!

БУБНОВ. Такого славянина нет в природе по определению.

САТИН. Я вот, друг Василий, в жизненных боях, отступая на заранее подготовленные позиции, все свои иллюзии расстрелял. Без иллюзий, брат, жить стало намного легче. Оставил себе только последнюю — как пулю в стволе — Бога! А вы, я вижу, все еще с иллюзиями пытаетесь. Бросьте все лишнее, идти же трудно.

БУБНОВ. Без них нельзя. Вот загробная или иная там жизнь — я знаю? Отними надежду — и все! Петлю намыливай.

АКТЕР. А-а, все можно и возможно. Вот мой несчастный организм — пропитан алкоголем по самые невыразимые. Даже в ногтях спирт нашли! Доктора в изумлении студентам показывали — пример невозможного, можно сказать, человек будущего!

ИДИОТ. Так не бывает — в ногтях спирт.

АКТЕР. Хочешь лизнуть?

КВАШНЯ. Кончайте гадости за столом.

ПЕПЕЛ. Ну что вы за придурки такие?

БУБНОВ. Дуракам счастье, ваше сиятельство.

ИДИОТ. Я заметил, дуракам везет больше, чем идиотам.

АННА (Луке). Дедушка, идем, я тебе альбом со школьными фотографиями покажу. (Уходит с Лукой.)

САТИН. Блаженны нищие духом. Для них в рай постоянный пропуск на вахте лежит.

ИДИОТ. Вы же не верите в иллюзии.

САТИН. Рад бы — да не могу, натура такая. Был маленький — думал, есть такие чудесные правильные школы, такие правильные пионерские отряды, где мальчики не занимаются рукоблудием. Потом думал, есть театры — храмы! актеры — титаны! режиссеры — боги! Ан нет — все блудят! Везде дерьмо. Тут единственное остается — сажать в это дерьмо семена, говорить волшебное крекс-фекс-пекс и ждать, если дождешься — вдруг прорастет цветок, проклюнется росточек.

БУБНОВ. Попал в дерьмо — сиди и не чирикай.

ПЕПЕЛ. А если чирикается?

БУБНОВ. Чирикай. Но негромко.

НАТАША. Вася, а ты кем хотел стать?

ПЕПЕЛ. Дура ты, Наташка.

ВАСИЛИСА. Нашел дуру. Иди спать, кому говорю. Не такая уж она и дура!

НАТАША. Сама иди. (Василиса уходит.)

Появляется Клещ.

БУБНОВ (Клещу). Ну?

КЛЕЩ. Гадом буду — найду. (Уходит.)

САТИН. Я в него верю. Он выше сытости! Кто ищет, тот всегда найдет! Он человек.

БУБНОВ. У меня отчим был, в энкаведэ служил, тоже, заглотит стакан за ужином — «Кто ищет, тот всегда найдет!» — и спать. Тоже человеком работал.