Выпуск 2. Пьесы для небогатых театров

МУРОМЦЕВ( одними губами). Осколок.

ФАЗАНОВА. Где? В груди? В спине? Ой, это вам пулю наверно, не вытащили после перестрелки.

МУРОМЦЕВ. От вазы осколок. Я на него сел. Ой, как глубоко вошел.

ФАЗАНОВА. Дайте, посмотрю. ( Пытается выдернуть. Муромцев стонет.) Нет, тут щипцами нужно. Наташа, щипцы.

Наташа приносит плоскогубцы.

ФАЗАНОВА. Борис Иванович, держитесь.

Вытаскивает осколок. Торжественно показывает.

Вот какой. Надо рану йодом смазать.

МУРОМЦЕВ. Не надо, чего там.

ФАЗАНОВА. Наташа, вату и йод. А вы снимайте штаны.

МУРОМЦЕВ. Нет, нет, прошу вас…

ФАЗАНОВА. Снимайте, чего там. Мы уже вроде как свои. ( Наташе.) Отвернись, ты у нас еще девушка. ( Смазывает рану.) Вы кто по знаку?

МУРОМЦЕВ( морщась от боли). Стрелец.

ФАЗАНОВА. И впрямь стрелец. Настреляли тут… Небось, и дочери моей… сердце прострелили.

НАТАША( смущенно). Мама!

ФАЗАНОВА. Да ладно тебе. Борис Иванович, смотрите, какая курочка… Курочка, ой! Курица! Курица сгорела!

Женщины с воплем несутся на кухню.

Возвращаются удрученные. На сковородке черная как уголь птица.

НАТАША. Ничего, мама. Откроем консервы.

ФАЗАНОВА. Консервами Борис Иванович дома питается. Да, Борис Иванович?

МУРОМЦЕВ. Знаете что, откроем лучше шампанское.

Пытается открыть шампанское. Небольшая заминка, вертит в руках пробку. Не получается. Лезет в карман за носовым платком, и только прикладывает его к бутылке, как пробка выстреливает. Фазанова дико вопит.

ФАЗАНОВА. Глаз! Он выбил мне глаз.

От испуга Муромцев резко вскакивает, коленями поддав стол. Салаты со стола опрокидываются на платье Фазановой.

ФАЗАНОВА. Платье! Мое праздничное платье!

Платье ее представляет собой жалкое зрелище.

МУРОМЦЕВ. Простите, извините, я все-таки лучше пойду.

Встает, нелепо кланяясь, пятится задом и, снова спотыкаясь о паркетину, с грохотом падает на пол, больно ударившись головой.

Наташа суетится возле матери, делая ей холодную примочку на глаз и перевязывая его бинтом. Воспользовавшись заминкой, Муромцев хватается руками за шкаф, у которого отсутствуют передние ножки, и пытается подтянуться. Шкаф угрожающе накренился.

Муромцев пытается отползти, но поздно.

Могучий шкаф накрывает собой незадачливого гостя. Грохот и после него звонкая тишина, как после долгой канонады. Женщины застыли, как мраморные трагические изваяния в Некрополе. Томительная пауза.

ФАЗАНОВА( опомнившись первой, шепотом). Борис… Иванович.

Молчание.

ФАЗАНОВА. Борис Иванович, вы… живы?

Без ответа.

НАТАША( со слезами на глазах). Мама, он умер!

ФАЗАНОВА. Наконец-то!

НАТАША. Что ты говоришь?

ФАЗАНОВА. Извини, дочка, вырвалось. Давай попробуем вытащить его.

Пробуют сдвинуть шкаф, безрезультатно.

НАТАША. Он весит целую тонну. Может соседей позовем на помощь?

ФАЗАНОВА. Да? Ты погляди, что делается? Что соседи подумают? Тащи пилу.

НАТАША( испуганно). Что ты собираешься пилить?

ФАЗАНОВА. Не волнуйся, голову ему оставлю. Тащи, говорю. Шкаф выпиливать будем.

Наташа приносит ножовку. Выпиливают в задней части шкафа дыру, через нее вытаскивают вещи. Теперь шкаф можно сдвинуть. Отодвигают. Из-под шкафа — слабый стон.

ФАЗАНОВА. Живой. Вот счастье-то!

Освобождают гостя из плена.

НАТАША. Как вы, Борис Иванович, встать можете?

МУРОМЦЕВ( отрицательно качает головой). Нога. Кажется, сломана нога.

ФАЗАНОВА. Наташка, вызывай скорую.