Выпуск 4

Хартог полулежал в шезлонге на террасе виллы. На нем были черные очки, белые брюки и рубашка в сеточку. Лицо его осунулось, на нижней губе вскочила лихорадка. Он был небрит. На кафельном полу возле шезлонга стояли наполненная окурками пепельница и высокий стакан, в котором плавал листок мяты.

Шофер Деде в темном костюме подошел к нему сзади на цыпочках.

– Есть новости? – спросил рыжий сквозь зубы.

– Второй бандит умер во время перевозки в госпиталь. Заграждения пока ничего не дали. Полиция наблюдает за окрестностями с вертолетов.

– Не понимаю, что могло случиться, – прошептал Хартог. – Куда делась эта сумасшедшая?

Шофер пожал плечами, сунул руки в карманы и стал смотреть на Средиземное море. Волны перекатывали гальку под самой террасой.

Глава 29

Вблизи башня Мор выглядела еще более странной, чем на фотографии. Она не имела ничего общего с башней и не возвышалась над горой, а простиралась по ее склону. Похоже, здесь раньше стояли постройки вроде горных хлевов. Жители Оверни называют их «жассериями» – навесами для скота. Но сейчас они были погребены под нагромождениями камней, напоминавшими то неровные террасы, то низкие купола. По конструкции башня Мор напоминала приплюснутый сиамский храм.

Петер остановился возле строения, в котором зияла черная дыра наподобие входа в туннель. Жюли, запыхавшись, догнала его. Она вся дрожала. Небо окрасилось в фиолетовый цвет. На гору легла тень. На горизонте медленно плыла желтая луна.

– Никого нет, – сказал Петер.

Каменный лабиринт был темным. Жюли подошла к темной дыре, споткнулась о булыжник. В густой траве что–то покатилось и зазвенело под ее ногами. Ей показалось, что это была консервная банка. В туннеле мелькнул тусклый свет. Жюли подошла ближе и стукнулась лбом о занавес из стеклянных и деревянных шаров, которые начали раскачиваться и стучать друг о друга. Между шарами Жюли увидела комнату. Резким движением левой руки она раздвинула занавес и вошла внутрь.

Она оказалась в сводчатом зале, обставленном обычной мебелью: кухонный стол, стулья. Петер прижался к девушке.

– Эй! Кто–нибудь! – крикнула Жюли.

К стене, окрашенной эмалевой краской, был прикреплен огромный календарь с фотографией кошек в корзине. Жюли смотрела на него, прищурив глаза. Девушка неуверенно подошла к стене и положила руку на лубочную картинку. Ее длина была не менее пятидесяти сантиметров. Может быть, это галлюцинация? Жюли издала сдавленный крик, попрятались, задела стул и почувствовала, что волосы на ее голове начали вставать дыбом. Сиденье стула было на уровне ее груди, а крышка стола – на уровне подбородка.

– Это замок великана! – закричала Жюли, обернулась и округлившимися от ужаса глазами увидела, как из тени, из другого конца нелепого зала, вышел человек в рабочем комбинезоне. Желтые пряди волос свисали на его широкий лоб. Это был Фуэнтес. Жюли отступила назад и упала.

Глава 30

Томпсон проснулся в горячем поту. Его лицо, на которое падал солнечный луч, пылало жаром. Он с тревогой огляделся, но вокруг все было спокойно. Лишь пели птицы и шелестела трава. Томпсон взглянул на часы. Они стояли. Он поднял голову и посмотрел на солнце. Утро давно наступило. Томпсон уже не помнил, когда он так поздно просыпался.

Он встал и вновь почувствовал себя плохо. С трудом дойдя до опушки леса, опустился на траву. Далеко в горах паслись коровы.

Томпсон почесал заросшую щетиной щеку. Он уже давно не брился и давно не ел, но одна мысль о еде выворачивала его наизнанку. Если бы ему удалось пройти сквозь заграждения в городе, он обратился бы к врачу… Хотя нет, врач засыплет его вопросами, да и вообще это опасно. Местные газеты уже наверняка пестрят заголовками типа «Бойня в Монбризоне».

Томпсон встал, его колени дрожали. Он направился к ручью, чтобы утолить жажду, и лег на живот. Когда его губы коснулись воды, ниже по течению вдруг что–то плеснуло, и в следующее мгновение он ощутил удар. Томпсон опустил руку в воду и схватил за жабры бьющуюся форель. Он с любопытством смотрел на рыбу, которая, судорожно открывала и закрывала рот. Убийца сдавил ей горло и заломил голову. Форель неистово билась. Томпсон еще сильнее сдавил ей горло, и под его пальцами хрустнули кости. Убийцу охватило ощущение счастья. Он ногтями вспорол рыбе живот и впился зубами в ее мясо. Оно было безвкусным и жестким, как мясо сырого моллюска. Но Томпсон жадно пожирал плоть. Рыбьи кости царапали его горло, но он продолжал трапезу, находясь в сильном возбуждении, вызванном смертью живого существа.

Он почувствовал тошноту лишь двадцать минут спустя, когда начался процесс пищеварения. Значит, не все потеряно. Он подождал, когда пройдут спазмы, и вернулся к ручью, чтобы подкараулить новую жертву. В ручье, как оказалось, водилась не только форель, но и другая живность. Томпсон никогда раньше не занимался охотой. Сейчас это был выход, пусть временный, но протянуть какое–то время можно.

Глава 31

Жюли пришла в себя. Она лежала голой на низкой кровати, посредине сводчатого зала. Ее охватила тревога. Где Петер? Она позвала:

– Петер!