ВЫПУСК I. ПРОБЛЕМА И ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Напомню, что первобытные производственные отношения определяли волю индивида не прямо, а через волю общества, мораль. Общественная воля обязывала каждого трудоспособного человека делиться созданным им продуктом с другими людьми. Но комму-налистическое распределение по самому своему характеру возмож-но только в пределах сравнительно узкого круга людей. Поэтому общественная воля не может обязывать человека делиться созданным им продуктом просто с людьми вообще. Необходимо здесь проведение достаточно четкой, всеми осознаваемой границы меж-ду людьми, с которыми данный человек обязан делиться, и людь-ми, с которыми он делиться не обязан, то есть нужна четкая фик-сация круга лиц, внутри которого осуществляется коммуналисти-ческое распределение.

Этот круг не мог быть не только чрезмерно велик, но и чрезмерно мал и, главное, должен был оставаться по возможности постоянным. Поэтому принадлежность к этому кругу в идеале долж-на была носить пожизненный характер. Необходимостью поэтому было и существование особых правил, определявших, в какой из этих кругов должен был войти человек, который только что поя-вился на свет. Войдя в тот или иной круг, человек, как правило, оставался в нем на всю жизнь. И до самой смерти он был обязан делиться с его членами добытым им продуктом и, соответственно, всегда имел право на долю продукта, добытого ими.

На ранних стадиях развития первобытного общества круг, в пределах которого существовало коммуналистическое распределение, совпадал с производственным коллективом, который одновременно был и родом. Формой, в которой члены рода осознавали свою общность и в то же время отличие от членов других родов, был тотемизм. Все люди, имевшие один тотем, были членами одного рода, одного социально-исторического организма и, соответственно, были включены в одну систему коммуналистических производственных отношений.

Ответ на вопрос об отношении между производственными и родовыми связями в данном случае зависит от того, что понимать под этими родовыми связями. Если под родовыми отношениями понимать все вообще социальные связи, существующие в таком роде, то тогда и производственные отношения можно назвать родовыми. Они родовые в том и только в том смысле, что образуют базис социально-исторического организма, который одновременно является и родом. Если же под родовыми отношениями понимать только те, что делают социально-исторический организм родом, а именно - отношения акойтии (агамии) и экзокойтии (экзогамии), то они представляют собой связи, отличные от производ-ственных отношений.

После того, как род перестал совпадать с производственным коллективом, даже между теми его членами, которые входили в состав разных организмов, в течение еще длительного времени продолжало осуществляться коммуналистическое распределение, т. е. род продолжал еще в какой-то степени сохраняться как круг, члены которого были обязаны делиться друг с другом. В дальнейшем по мере появления, наряду с коммуналистическими, новых производственных отношений, круг людей, обязанных делиться друг с дру-гом, стал все в большей степени определяться не столько принад-лежностью к роду, сколько родством, причем не столько даже груп-повым, сколько линейно-степенным.

Все это вместе взятое и дало основание для утверждений как о том, что в первобытном обществе экономические отношения отсутствуют, а их функцию выполняют родовые или родственные отношения, так о том, что в первобытном обществе экономические отношения производны от родственных (родовых) связей. Такие утверждения, казалось, соответствуют фактам. В самом деле: родственники делились пищей, а люди, не состоящие в родстве, не делились. Так что на вопрос о том, что побуждало первых делиться, напрашивался вполне естественный ответ - родство. Они делились потому, что были родственниками. Ответ казался исчерпывающим.

Но стоит лишь поставить вопрос, почему то же самое родство, что побуждало людей систематически, изо дня в день делиться в первобытном обществе, не побуждает их к тому же в обществе классовом, почему в ходе развития самого первобытного общества сужался круг лиц, обязанных систематически друг с другом делиться, как становится ясно: дело вовсе не в родстве самом по себе.

Делиться людей заставляет не родство, а воля общества, содержание которой было детерминировано системой социально-экономических отношений. Что же касается родства, то оно лишь фик-сирует круг лиц, внутри которого дележ обязателен; причем как факт существования такого круга, так и все его основные особенности определяются характером системы социально-экономических отношений.