ВЫПУСК I. ПРОБЛЕМА И ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

И хотя коллективы, относящиеся к разным археологическим культурам, жили вперемежку на одной ограниченной территории в течение десятков тысяч лет, никаких влияний их друг на друга не обнаруживается. Это свидетельствует об отсутствии между ними сколько-нибудь регулярных контактов, об их замкнутости, изоляции друг от друга. Такая же картина наблюдалась и в других районах, в частности, на Кавказе.

Отсюда следует, что единство материальной культуры у опре-деленного числа коллективов не могло сложиться в результате взаимного влияния праобщин, первоначально обладавших разными культурами. Оно должно было возникнуть совершенно иным пу-тем. Единственное объяснение, которое напрашивается: коллективы, отличавшиеся общей культурой, возникли в результате ряда последовательных делений человеческих групп, восходивших к ис-ходной, первоначальной праобщине. Иначе говоря, общность культуры была здесь результатом единства происхождения. Праобщины, относящиеся к одной культуре, образовывали общность, но только не органическую, целостную, социальную, а генетико-культурную. И не только возникновение, но и длительное сущест-вование этой общности не предполагает с необходимостью прочных связей и вообще каких бы то ни было контактов между входя-щими в нее праобщинами. Поддержание единства культуры обес-печивал такой фактор, как сила традиции.

Из всего сказанного не следует, однако, что, например, все праобщины с индустрией зубчатого мустье произошли от одной исходной праобщины. Вероятнее всего, одни и те же разновидности мустьерской индустрии могли возникнуть и возникали в далеко отстоящих районах независимо друг от друга.

Если праобщины поздних палеоантропов уже были замкнутыми, изолированными коллективами, то ясно, что процесс их замы-кания в себе, процесс их изоляции друг от друга начался раньше - на стадии ранних палеоантропов. Это предположение также находит подтверждение в данных археологии. Археолог и антрополог А.Люмлей, обратив внимание на существование во Франции, начи-ная с рисса, четырех археологических культур: ашельской, тейякской, эвеноской и премустьерской, подчеркнул, хотя люди, бывшие носителями этих культур, и жили рядом многие десятки тысяч лет, практически они не общались друг с друге. Взаимное влияние если и существовало, то было крайне редким.

Прогрессирующее замыкание праобщин в себе, их изоляция друг от друга имели своим следствием превращение каждой из них в группу, состоящую из кровных родственников. Возникновение инбридинга (т.е. родственного скрещивания), причем довольно тесного, ибо размеры праобщин были сравнительно невелики, не мог-ло не сказаться на физическом развитии палеоантропов.

С неизбежностью произошло обеднение их наследственной основы. Морфологическая организация палеоантропов утратила эволюционную пластичность и приобрела консервативный характер. В результате стала невозможной сколько-нибудь существенная пе-рестройка морфологической организации палеоантропов, а следовательно, и их дальнейшее развитие по пути к неоантропу. Соот-ветственно, перестал действовать праобщинно-индивидуальный отбор.

Разумеется, морфологический облик палеоантропов не мог утратить всякую способность к изменениям. Невозможным стало лишь развитие по пути ароморфоза, т.е. повышения общего уров-ня морфологической организации, в данном случае - дальнейшая сапиентизация. Что же касается идиоадаптации, то есть изменений приспособительного характера, не выходящих за рамки уже достигнутого уровня развития, то она была не только возможной, но и неизбежной.

С затуханием праобщинно-индивидуального отбора на первый план снова вышел обычный индивидуальный естественный отбор, под воздействием которого изменение морфологического облика палеоантропов пошло по линии возрастания физической силы и общего огрубления всего их организма, то есть в сторону от пути, ведущего к человеку современного типа. Следствием и было превращение ранних генерализованных неандертальцев в поздних специализированных. Морфологический облик западноевропейских классических неандертальцев носит столь явные черты эволюционной застойности, что многие антропологи прямо характеризуют их как консервативных неандертальцев.

Отклонение физического развития поздних палеоантропов от сапиентного направления, таким образом, вовсе не случайность, вызванная стечением неблагоприятных внешних обстоятельств, а закономерный результат эволюции праобщества. Поэтому явные черты специализации и застойности обнаруживаются не только у западноевропейских, но и вообще у всех поздних палеоантропов. Многие антропологи, отмечая определенные отличия палеоантропов типа Шанидар от западноевропейских поздних неандерталь-цев, в то же время и их также характеризуют как консервативных.