Читаем Выпуски 2004 года полностью

Дальнейшее развитие темы предлагает читатель из Новороссийска: Если честно, греки обижаются, когда их называют пиндосами. Наверное, все же что-то оскорбительное в таком названии части нации присутствует. Думаю, не зря это слово пробралось из Косово — все-таки Фессалия граничит с Македонией и горы Пинд отделяют Грецию от Балкан… Наверно пиндосы-пони и до сих пор живут в Албанских горах, но почему так назвали именно американских солдат именно русские — для меня остается загадкой. Может, среди наших солдат был один их наших греков?

Мне подобный ход мысли сильно напомнил анекдот про формальную логику и Василия Ивановича («Петька, у тебя есть аквариум?» — «Нет» — «Значит, ты гомосексуалист!»).

А вот любопытнейшее уточнение временных рамок: У вас несколько неверные сведения о происхождении слова «пиндос». Оно гораздо древнее. Сам я услышал его во время службы в Таджикистане в городе-герое Пяндже в 1998 году от одного из офицеров Тоцкой миротворческой дивизии, при этом оно употреблялось в том же самом контексте, что и в вашей статье, то есть «тупой, трусливый, не умеющий воевать без горячего кофе и туалетной бумаги, обвешанный оружием и всего боящийся американский воин». Так как о «пиндосах» я тогда услышал в первый раз, то происхождение этого слова меня заинтересовало и я начал расспрашивать об истоках этого прозвища. Оказалось, что оно в ходу среди военных еще со времен вьетнамской войны. Откуда это слово взялось во Вьетнаме — не знаю. Поразительно, не правда ли?

Теперь переходим к «бакагадзину». Таки да! Информация подтвердилась (см. рис. 1). Сейчас спросил у своего старого друга, уже лет пять как обитающего в Токийском университете, — шо це таке «бакагайдзин» и какая у этого слова коннотация. Выяснилось, что коннотация у «баки» резко отрицательная, в «приличном» японском обществе можно и по роже схлопотать — прям как за «петуха» в России. А бакагайдзин употребляется обычно в том смысловом контексте, которому в России соответствует рыночное «Понаехало тут хачей всяких». Причем в Японии неприятие иностранцев имеет глубокие и давние корни (вспомним искусственно изолированный торговый остров), что вкупе с трудным для изучения языком позволяет сохранять культурную аутентичность и воспринимать лишь те «блага» европейской и американской культур, что достойны ассимиляции, — а их, в общем-то, не много. Я отнюдь не идеализирую японскую культуру, лишь подчеркиваю, что для них мы всегда будем чужими — даже выучив язык, прожив в Осаке долгую жизнь или пересмотрев всех Миядзаки со всяческими GITS’ами, — безотрадно заключает Александр Захаров и тут же добавляет для облегчения: — Хотя девушки японские с радостью спят с гайдзинами — это считается экзотикой.

Читатель уже догадался, что необходимо важное уточнение: бакагайдзин — не эксклюзивное прозвище американцев, а кличка для любого иностранца. Смотрите: — Япония маленькая, но умна — сакасий. Россия большая, но… как это называется? Глупа — бакарасий. (Присланный Сергеем Михайловым диалог между японскими и русскими матросами на броненосце «Орел», попавшем в плен после Цусимского сражения, — из книги А. С. Новикова-Прибоя «Цусима».)

Согласитесь, есть что-то ласковое в звучании слова «бака», нежное такое, всепрощающее. По крайней мере для японского языка: достаточно послушать их спокойную речь — гарантированно создается впечатление, что человек либо вот-вот отрубит собеседнику голову, либо сам себе сделает харакири. Вот и анонимный читатель не даст соврать: Это очень «мягкое» ругательство, даже детей не укоряют, когда они так говорят.

О тактичности современного японского человека пишет Артём: Я работаю в японской компании и спросил одного из японцев про «бакагадзин». Он ответил, что никогда не слышал такого слова, хотя и допускает, что именно так всё и обстоит на самом деле, потому что японцы действительно отзываются об американцах как о «не очень умных».

Завершаю тему небольшой полезняшкой: читатель Михаил Соболь оскорбился тем, что MS Word на его компьютере слово «пиндос» взял да и подчеркнул красной волнистой линией! Даю совет: чтобы такой непреложный авторитет в русской орфографии и семантике, как MS Word, больше не подчеркивал слово «пиндос», нужно нажать правую контекстную кнопку мыши и выбрать опцию Add to Dictionary (Добавить в словарь), после чего — да-да-да! Всё будет хорошо, Михаил, всё будет хорошо, я это знаю.

Перейти на страницу:

Все книги серии Голубятня Онлайн

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука