Выпускник

Наталья Юрьевна усмехнулась, но требовать убрать подарок не стала.

– У ректора ваш целитель. Выражает недовольство нашими порядками.

– А что случилось?

– Сбежал Ульратачи. Когда вчера говорил, что ему срочно с дедом посоветоваться надо, как оказалось, он не шутил. И как назло, вечером поезд отправлялся. Вот он на нем и уехал. Конечно, можно телеграмму отбить, чтобы его задержали. Но ни у Родзянки, ни у Шипова таких полномочий нет. Это надо Стасова просить, а он в Пронске остался. В общем, уехал наш шаман к себе домой. Но Дивеева говорит, что до Рождества обещал вернуться. Я ваше любопытство удовлетворила? Тогда не задерживаю. Мне работать надо.

Пете еще хотелось спросить, выяснила ли она или ректор у государева целителя, как ему удалось османских магов пленить. А то перед Александрой Федоровной и Анастасией Петровной, ректоршей и городничихой, неудобно. Но слово вставить не получилось. Пришлось с понурым видом удалиться. Впрочем, посмотреть восхищенно на Наталью Юрьевну он успел. И она этот взгляд заметила. Вот такая у них игра получилась. Ничего не значит, к сожалению, но все-таки прекрасная магиня Птахина среди других кадетов хоть немного, но выделяет. Даже сообщила про Ульратачи.

А то, что в давилку сегодня не нужно, только к лучшему.

Глава 3 Учебный год в разгаре

Следующая пара дней прошла относительно спокойно. Впрочем, Петя и не лез никуда. Более того, специально старался никому из начальства на глаза не попадаться. Только на занятиях проводящим их преподавателям. Но и тут ему повезло с расписанием. Не было у него в эти дни пересечений ни с Левашовым, ни с Фонлярским, ни даже с Трегубовым. То есть ни с кем, кто хоть какое-то отношение к шаманской книге и Родзянке имел. Только Новиков (целитель), Игумнов (оранжерея) и Хлунов (магические технологии), а со всеми ними у него сложились нормальные уважительные отношения.

А потом Родзянка с Шиповым уехали и книгу с собой увезли. Даже не попрощались. Хотя кто такой Птахин, чтобы государев целитель и генерал с ним специально прощался. Оно и к лучшему. Впрочем, оказалось, что прощальный привет ему Родзянка все-таки передал.

Когда на следующей неделе, полностью восстановив и укрепив все энергетические каналы, Петя отправился в давилку во время сеанса первого курса, его неожиданно не пустили в лабораторию. Куратор первого курса, Виктор Семенович Чарский, которого Птахин, естественно, знал, но на занятиях не пересекался, неожиданно преградил ему дорогу:

– Вы куда, Птахин? По поводу вас пришло указание: больше с вами сеансы не проводить. Их вам и предоставили только по ходатайству его превосходительства Родзянки, и обязательно вместе с Ульратачи, а теперь ни его, ни шамана в академии нет. Так что возвращайтесь на свои занятия в соответствии с расписанием, здесь и без вас народу полно.

Спорить Петя не стал. Не Чарский такие вопросы решает. В прошлом году с ректором или Натальей Юрьевной договаривался. А сейчас, может, и в самом деле лучше перерыв сделать. Прогресс после последнего сеанса у него получился значительный, результаты закрепить надо. И других занятий действительно выше крыши. Чем их вечерами наверстывать, лучше в обычное учебное время их посетить. Тем более что ни один преподаватель прогульщиков не любит.

Выходя, все-таки успел посмотреть, кто в лаборатории собрался. Чарский, как куратор курса, артефактор Трегубов и Трубный в качестве дежурного целителя. Хотя он больше в зверинце работает, но для перваков – самое то. А еще заметил там Волохова с Селивановой. И почему-то Дивееву с Павловой и Левашова, которые непонятно что здесь забыли. Дивеева же с третьекурсницей Павловой (кстати, из той же Путивльской губернии, что и Петя) раньше вроде не ладила. И ни одна из них повышенного интереса к давилке не проявляла. Какие-то интриги начались.

Для некоторых старшекурсников, получается, исключение все-таки сделали. Мысли по этому поводу были разные, но не так уж важно, кто о нем «позаботился». Хотя спрашивал ли кто-нибудь о нем Родзянку специально, или тот сам так свое неудовольствие выразил, хотелось бы знать. Но задать этот вопрос можно только Наталье Юрьевне, остальные точно не ответят. Хотя и ее спрашивать можно только деликатно и при случае. Но это не к спеху. Сам же решил обойтись некоторое время без давилки.

Вечером навестил сестру и удивился, обнаружив у нее в гостях полдюжины окрестных кумушек. Именно кумушек, а не девушек. Все были старше Клавы чуть ли не вдвое. Селиванова-мать, видимо, хозяйка дома, где арендован флигель, и четверо смутно знакомых теток. Мещане, но не из самых бедных.

Появлению Пети старшая Птахина обрадовалась.

– Петенька, заходи, присоединяйся! Не кормят тебя в академии домашними разносолами. А мы тут как раз по-соседски вечерять собрались.

– По какому поводу праздник?

– Какой праздник? Обычное застолье. Забыл уже, что сестра у тебя хорошая хозяйка? Я тут как раз только обживаться стала, посудой обзавелась. Чем не повод!