Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца

Глядя, как спокойно колышутся морские волны, я в очередной раз задумалась, почему мир устроен так, что в нем я не замечаю никого, кроме сына Златоглазого, несмотря на то, что долгих пять лет фактически ничего о нем не слышала, кроме того, что доносили слухи вместе с приплывающими к нам кораблями. И мне бы логично объяснить все это загруженностью работой и необходимостью помощи людям, но я прекрасно знала, что все, что не было связано с полудраконом, находило глубочайший протест изнутри и отрицалось на уровне инстинктов. Почему все было устроено именно так? Вот ведь Син — стабильно раз в цикл менял себе «единственную». Хотя его я могла понять: всему виной стала психологическая травма. Как-то в один из душевных вечеров оборотень поведал мне, что у дайгонов истинную пару определяет совет старейшин путем какого-то шаманского гадания на кофейной гуще. Увидев мои круглые глаза, товарищ сказал, что, когда ему предрекли долгое ожидание возлюбленной (в связи с тем, что это чудо еще не успело родиться) из того же клана, что и он, реакция была идентичной. Вот почему он и покинул Северный Предел: не хотел мириться с вынесенным вердиктом и начал искать счастья за пределами исторической родины. Тут, надо сказать, я его мнение разделяла, поскольку предначертанное будущее также считала донельзя невероятным. Только если уж мы такие творцы собственной судьбы, почему же я до сих пор своей не озаботилась?

Этот вопрос я продолжала обдумывать и тогда, когда готовилась ко сну. А чтобы призвать ночные видения побыстрее, привычно прикоснулась к огоньку на груди. Где бы ты ни был, Соль, твой подарок всегда будет напоминать мне о том, что не бывает таких ошибок, которые невозможно было бы исправить. Улыбнувшись этой мысли, я наконец-то заснула.

Утро ожидаемо началось с кошачьего мурчания Сина под окнами.

— Просыпайся, солнышко…просыпайся, огонек! — сначала ласково, а потом со все нарастающей амплитудой мерзко завывал он прямо у моей спальни, и я, как и всегда перед очередным морским путешествием, испытала острое чувство разделаться с двуипостасной скотиной. Но, кажется, сегодня судьба была на моей стороне, потому что не успел котяра довыть очередной куплет собственного сочинения, как послышался глухой удар и сердитый мявк, а потом третий голос, в котором я узнала соседа напротив, грозно пророкотал:

— Еще раз услышу, что своим ужасным голосом нарушаешь утреннее спокойствие, Синвайн — не ограничусь горшком, а приду и оторву все самое дорогое!

Я, улыбаясь и благодаря справедливость за то, что наличествует в мире, накинула на ночнушку легкий халат и высунулась в окно, где застала настоящую картину маслом: побитый соседом Син потирал ушибленный затылок и обиженно зыркал на лежащий неподалеку от него горшок для приготовления каши. Услышав, что уже не является здесь единственно бодрствующим, поднял голову и с видом ребенка, у которого отняли любимую игрушку, воззрился на меня:

— Что? Что я сделал не так?!

— А я тебя предупреждала: закрывай ворота, когда идешь творить свое черное дело, — развела руками я, не переставая, тем не менее, улыбаться. — Я уже давно слышу от соседей жалобы на твое вопиющее поведение. Они так и прозвали тебя: рассветный безобразник. Ты же все — таки кот, а не петух. Хотя из тебя и кот-то странный: у тех период размножения только весной, а тебя вечно тянет на приключения.

— Ничего ты не понимаешь в стремлениях моей неспокойной души, черствый кусок засохшего хлеба, — мне совсем не по — мужски показали язык, вызвав ответный хмык.

— Куда уж нам! — не стала спорить я. — Тебе не кажется, что сегодня ты слишком рано приперся?

— Если напоишь своим великолепным чаем, обещаю рассказать последние новости из жизни города, — тут же изменился кошак в лице, начав излучать загадочность. — И ты тут же простишь меня за своеволие, обещаю.

— Ну, хорошо, беспредельщик, — сдалась я, не особо споря, поскольку не видела в этом смысла. — Топай на кухню, я сейчас оденусь.

Чай, конечно, был не самым главным лакомством, ради которого Син ко мне приходил. Он четко помнил, что позавчера у меня снова были дети, а миледи Иннара вечером принесла пирожки собственного приготовления в благодарность за помощь. Вот на эти-то пирожки и нацелился вездесущий кот, поэтому я параллельно с приготовлением ароматного напитка, привезенного из Центрального Предела, начала разогревать и добавку к нему. Через полчаса мы с Сином уже сидели в беседке, соблюдая ритуал перед отплытием: пили чай, медленно вдыхая идущие с поверхности жидкости пары.

— Все же лучше гномов никто не может собрать траву для заварки, — в который раз похвалил жителей Центрального Предела оборотень.

— А я все ещё жду твоих новостей, из-за которых спать мне сегодня пришлось меньше, — напомнила я причину раннего собрания, и Син мгновенно оживился: