Выпускной

– Я её звал- не поехала! – Федя уже не улыбался и после паузы добавил,– Да все они такие!

– Ну не скажи! Есть и особенные! Да пацан? – сказал Мирон и с хитрой улыбкой посмотрел на меня, – Ну сбацай что-нибудь ещё, утешительное для Феди!

– Я мало песен знаю, -ответил я, не глядя на него.

– Ну сыграй что умеешь, – подхватили девицы.

Я пел старую лирическую «Стучат колёса где-то» и смотрел на здание общежития. Лариса больше не появлялась. Девчонки опять захлопали и одна из них в знак благодарности протянула мне стакан. Я, не глядя, залпом, выпил содержимое- это было Амаретто. Выпивка закончилась, вся компания долго решала где её можно найти и куда идти дальше. Я решил уйти по-английски и побрёл домой.

Дома мне жутко захотелось есть, но в холодильнике я нашёл только половину кастрюли риса. Я вывалил туда полбанки оставшейся тушёнки и уплетая перед телевизором смотрел «Музобоз». Когда всё это месиво было съедено, я решил убрать на кухне следы пребывания Феди, на случай внезапного приезда родителей. При переходе из комнаты в кухню я заметил, что меня жутко заносит на поворотах. Смахнув на пол последние крошки, я выключил телевизор и собрался идти спать, как вдруг услышал звонок в дверь. «Неужели это Федя пришел за мной, чтобы идти к Егору?» подумал я, открывая дверь, не глядя в глазок. На пороге была мама.

– Ты ещё не спишь? – удивилась, она- а мы решили на второй день не оставаться. Что с тобой? Какой-то вид у тебя болезненный?

– У меня голова сильно болит, – ответил я и наклонил голову, чтобы мама не учуяла запах, -я спать пойду.

– Так странно пахнет от тебя сынок.

– Да нормально пахнет мам, может это из подъезда запах, я спать пойду.

– Отец посмотри, мне кажется он выпивший, – мама не знала усталости, когда «брала след».

– Да прекрати, – уставший отец развязывал шнурки.

Я воспользовался тем, что «тыл» не помогал «фронту» и быстро ретировался в кровать. Но как только я закрыл глаза, со мной начало происходить что-то странное- вокруг меня всё кружилось. «Прилетели!» догадался я, о «вертолетах» я слышал от Егора. Где-то у меня в мозгу всплыла фраза Феди «мешать с водкой нельзя» и тут же перед глазами возникло лицо девицы с протянутым стаканом и крупными буквами в мозгу зажглось «Амаретто». Вдруг дверь открылась и в комнату зашла мама. Вертолеты зависли на «бреющем» и прекратили атаку. Я спрятал голову под одеяло и сделал вид что сплю, посапывая тихонько носом. Она присела на край кровати и начала меня обнюхивать. «Везёт мне сегодня на немецких овчарок» я набрал побольше воздуха и не дышал. Она посидела ещё минуту, поправила мне одеяло и вышла.

– Запах от него какой-то необычный и шатается как будто пьяный. – услышал я её встревоженный голос из-за двери, – на кухне какой-то странный мусор.

– Может это к Егору кто-то в гости приходил? – пробасил отец.

– Егор сегодня на вахте.

– Давай спать, завтра разберёмся.

Я успокоился и тут меня вновь накрыла волна вертолётов. Это была целая эскадрилья. Меня кружило настолько сильно, что я не выдержал, распахнул одеяло и вырвал всё, что попало в меня за весь сегодняшний день в щель между стеной и кроватью. «Завтра утром встану в пять утра и всё уберу» запланировал я, накрывая одеялом это безобразие. Возможно этот план и удался бы, если бы мама не решила сделать контрольный забор воздуха. Она открыла дверь в мою комнату и проводить анализ воздуха не потребовалось.

– Я же говорила тебе, что он выпил, – она показала отцу гастрономические излишки моего организма. Я, затаив дыхание ждал, что ответит отец.

– Открой окно и выключай свет, завтра разберёмся, – прозвучал его приговор.

Это было самое отвратительное утро в моей жизни.

– Рано ты сынок свою сознательную жизнь с бутылочки начинаешь, – приговаривала мама, наблюдая, как я соскабливаю с ковра вчерашнее угощение Феди.

– Ну что, сто грамм налить? – спросила она, когда я сел за стол завтракать. Я молча ждал, когда на кухню придёт отец и начнется расследование.

– С кем пил? – начал председательствующий свой судебный процесс.

– Ни с кем, – ответил обвиняемый

– Не ври! – строго сказала прокурор, выключая плиту.

– Да ни с кем я не пил! В погреб полез за тушёнкой, увидел твой самогон и отлил себе пол-литра. Половину выпил, а половину вылил обратно.

– Не ври! – судья мгновенно переквалифицировался в следователя, – Я проверял банки, они все полные.

– Я воду долил!

– Вот мерзавец! Такой продукт испортил! Какую банку открывал?

– Правую!

– Лезь, доставай!

Я полез в погреб и возвратился в зал суда с литровой уликой.

– Наливай! – скомандовал председательствующий.

Я взял кружку и налил половину.

– Пей!

– Отец, ты чего! – испуганный прокурор понял суть следственного эксперимента и решил переквалифицироваться в адвоката, – Прекрати! Он больше не будет!

– Пей! – судья был беспощаден.

– Не могу! – я измождённо и беспомощно смотрел на него.

– Значит так! Ты сейчас всю эту банку выпьешь, потом тебе будет так плохо, что ты никогда в жизни больше к выпивке не прикоснешься. Пей!