Выпускной

– Учитель Нобу, окажите нам честь… – Блондинка наклонилась к моему лицу. – Когда на уроке директор Ю-Пен попросил вас продемонстрировать ваши борвийские татуировки, и вы сняли рубашку… ох… я так впечатлилась… меня, кстати, Патрис зовут.

Остальные последовали примеру своей подружки, склонившись ко мне ниже.

– А меня зовут Нану, – шёпотом сообщила та, что с раскосыми глазами.

– А меня – Лилия, – добавила шатенка, коснувшись моей щеки кудрями.

Чёрт, у них даже имена, как у путан.

Блондинка с розовой кожей по имени Патрис, судя по всему, была в этой троице заводилой, и избавиться от неё можно было только одним способом – отправить делать то, чего сделать невозможно.

Я прокашлялся и сел на шезлонге, взял в руки коктейль и кивнул в сторону удаляющегося парня с кляксой смолы на спине.

– Если вы сегодня до вечера научите того парня телепортироваться хотя бы на короткое расстояние, то можете рассчитывать на мои татуировки. Я лично перед вами до трусов разденусь, прямо на экзамене. А если не научите, то перестанете доставать его всем классом.

Ученицы не сразу поняли, на кого именно я показываю.

После слов «до трусов разденусь» они заулыбались, как развратные дьяволицы, и только после этого проследили за моим взглядом.

От их флирта не осталось и следа. Они даже побледнели.

– Это же Уродец Вут, – поморщилась Нану (так, что с косичками).

– К нему, кроме учителей, никто не подходит, – добавила Лилия (шатенка).

– Это невозможно! – отрезала Патрис (блондинка и главная).

Я пожал плечами и отхлебнул коктейля, минуя соломинку.

– Ну раз невозможно, то разговор окончен. Свободны, девочки. Доставайте кого-нибудь другого.

Патрис вдруг прищурилась, будто принимая мой вызов, и снова ко мне наклонилась.

– Ради ваших татуировок, учитель Нобу, я и дохлую лягушку телепортироваться научу. Спорим? Мне не терпится увидеть вас в трусах. И ещё один момент. У вас ужа-а-асный борвийский акцент.

На моём лице не дрогнул ни один мускул.

– Наверное, потому что я родом из Борво.

– Всегда мечтала побывать в Борво. Жаль, туда не попасть. Я, конечно, знала, что монахи, вроде вас, уникальные и очень искусные… но не подозревала, что они ещё и такие симпатичные.

Она обхватила губами соломинку в моём коктейле и сделала глоток, при этом не сводя с меня золотистых глаз.

– Угроза! Уходим! Быстро, девочки! – Нану схватила обеих подружек за руки, и все трое моментально исчезли, только соломинка дёрнулась в моём стакане, и лёд зазвенел о стекло.

Через несколько секунд ко мне подошла Сьюн.

– Хочешь, я помогу тебе от них избавиться, котик? – вкрадчиво поинтересовалась она.

А вот её взгляд спросил немного другое: «Хочешь, я тебе яйца оторву, котик?..».

Глава 2

Когда я поднялся с шезлонга, Сьюн поправила воротник моей рубашки и положила руки на плечи, вонзив в меня ногти, как кошка.

– Ты такой милый, когда беседуешь с грудастыми девицами. А что, кстати, они у тебя просили? Да ещё так настойчиво, что чуть сиськи тебе на лицо не вывалили.

– Просили, чтобы я разделся и показал им свои борвийские татуировки, – ответил я прямо.

Сьюн вонзила в меня ногти ещё больнее.

– И что ты им ответил, дорогой?

– Как видишь, я всё ещё в одежде.

Она тут же отпустила мои плечи и беззаботно улыбнулась, будто ничего не было.

Пронесло. «Один – ноль» в мою пользу.

Сьюн посмотрела туда, куда телепортировалась троица – в сторону раздевалок. Затем понизила голос до полушёпота:

– Меня удивляет, как твоё враньё с землями Борво до сих пор не раскрыли. Мы же не похожи на монахов. Особенно ты.

– Из тебя тоже вряд ли монашка выйдет, – усмехнулся я.

Сьюн толкнула меня в грудь.

– Очень смешно!.. Ну и какие из нас борвийцы?

– А ты их сама-то видела?

– Нет.

– Ну вот. Их никто из местных не видел. А ещё никто из местных не бывал в горах Борво, потому что они закрыты для посещения. Мы с тобой первые монахи, спустившиеся с гор Борво за последние сто лет. И метки у нас не такие, как у остальных. И языка нашего тут никто не понимает. Пока директор школы разберётся, что к чему, нас уже тут не будет. Так что успокойся. Главное, попасть на экзамен и добраться до чудовищ.

Я глянул на свою правую ладонь с голубой силовой спиралью посередине и добавил:

– Моё враньё отлично работает. Лучше наврать, чем быть казнёнными за угрозу древним чудовищам.

Сьюн закатила глаза.

– Зато всем ученицам нравится твой «ужа-а-а-асный борвийский акцент». Они от него просто млеют.

Я вскинул брови и не сдержал улыбки.

– Ты ревнуешь, что ли? Если что, меня не интересуют малолетние.

– Вообще-то, они твоего возраста, Киро, – нахмурилась Сьюн. – Им по восемнадцать.

– А мне двадцать три, если ты забыла. Мы тут с тобой уже два года болтаемся, я за это время местный диалект успел выучить, исследовать весь континент и неплохо заработать. И то, что моё тело не стареет, не говорит о том, что мои мозги тоже застряли в одном возрасте.

– И что говорят твои мозги?

Я обнял Сьюн за талию, привлёк к себе и прошептал ей на ухо:

– Они говорят, что надо бы уединиться.