Выпускной. В плену боли (СИ)

— Правильно. Главное, держаться вместе… — мы заканчиваем готовить обед, когда внезапно гаснет свет. Полностью. Весь… Мы застываем в тех же позах, что и были. Глаза не могут привыкнуть к кромешной тьме. Страх поглощает, заставляет дрожать все тело…

— Иди ко мне, ничего не бойся, — тяну руку в ту сторону, где была Ася, и тут же чувствую ее руку. Мы резко бьемся друг об друга. Обнимаемся.

— Нам нужно поесть, — шепчет она.

— Давай, тут где-то было…

— Можно зажечь плиту, она будет светить…

Но плита не работает. Мы руками быстро съедаем все, что приготовили. Тут вдруг раздается шипение, а телевизор, потухнувший, вдруг начинает издавать странные звуки. Он дает свет, и мы, переглянувшись, бросаемся к нему. На экране двое. В той же комнате, что и мы… Парень и девушка. Обнаженные. Грязные. Копчик обдает холодом, когда один бросается на другого. Под вскрик Аси драка происходит почти мгновенная. Девушка остается лежать на полу, а парень поднимает глаза в камеру. Я почти уверен, что это я…. Там, на той стороне камеры я… Только девушка другая.

— Это что такое? — шепчет Ася, а я головой качаю.

— Я не знаю, Ась. Меня тут не было никогда.

— А как тогда ты это объяснишь?! Это ты! Ты убил ее! Ты уже был тут! Ты и меня убьешь?! Убьешь?!

— Не было меня здесь! Не было здесь! Это подстава! Нейросети, он просто подставил мою фотографию, слышишь, просто подставил…Сейчас технологии и не такое могут! — обнимаю, удерживаю, пытаюсь истерику успокоить… — Верь мне, верь… Мы выберемся, вместе выберемся отсюда…Это не я... Я люблю тебя, я никогда больше не причиню тебе вред... Никогда...Люблю... Люблю...

Ася затихает, мы садимся на пол и просто наблюдаем за тем, как парень вытирает об себя нож и идет к известной двери каморки. Там оказывается лестница, по которой он поднимается наверх… К свету. К свободе. К жизни…

Это не я. Это не буду я…

Экран телевизора тухнет, погружая нас в кромешную темноту.

Мы просто сидим вместе, обнявшись…

— Помнишь, мы говорили о том, кто мог это сделать… — спрашиваю тихо.

— Да.

— Может, нам все это снится? Представляешь, мы завтра проснемся в своих кроватях, а это просто кошмар.

— Или предсмертный сон после аварии.

— Или мы не первые тут. Может, это у них кино такое? Ну, знаешь, как игры голодные… Люди платят деньги, делают ставки…

— Ну не может же людям нравиться, как люди друг друга убивают.

— Может. Каких только уродов на свете не бывает. Но я уверен, что если мы больше не будем потакать его капризам, то все будет нормально. Мы выживем. Мы выберемся. Вместе…

— Ты прав… Значит, просто будем сидеть? В темноте?

— Да. И болтать. Ты мне все-все про себя расскажешь…

— А ты о себе?

— Да, какие еще варианты… Расскажу, что когда я был маленьким, мы с мамой жили в детском доме.

— Шутишь?

— Нет. Он находится тут недалеко, в области. Большое трехэтажное здание, мы туда как-то с классом даже ходили…

— Купчино?

— Оно.

— Как это с мамой?

— Ну, вот так. Мама с отцом не жила и там работала. Воспитателем. А я рядом носился. Меня, кстати, даже похищали…

— Скучать тебе некогда, да?

— Вообще. Меня тогда папа спас, я всегда был уверен, что он мой герой, что он самый лучший и всегда во всем меня прикроет… Но очевидно не всегда…

— Он наверняка ищет, но ему сложно найти, если мы тут не первые, то место либо очень далеко, либо хорошо спрятано. Не стоит обижаться из-за этого на отца.

— А твой тебя ищет?

— Думаю, да. Я сбегала как-то. Но не смогла уехать на электричке дальше одной станции.

— Почему он тебя не отпустил?

— Потому что тогда ему некого будет унижать и воспитывать, ты что… Вовку он обожает и почти не трогает, мать слишком послушна. Ее не за что бить, а мы с сестрой вечно, как на поле боя. Теперь ей одной отдуваться.

— Хочешь, мы ее с собой заберем? Я отца попрошу, он опеку оформит.

-Да кто ж ему даст…

— Ой, поверь, деньги все решают, многое могут.

— Но далеко не все.

— Все.

— И вытащить нас могут? — спросила она, а меня осеняет. Я вскакиваю. – Эй! Ты! Сколько ты хочешь? Назови свою цену! Миллион? Три? Десять? Мой отец может сделать тебя очень богатым человеком. Дай мне только позвонить ему, и ты станешь очень богатым человеком!

Я выдаю все на одном дыхании и замираю, когда вдруг включается звук вентиляции, а в горле начинает першить…

— Демьян! Демьян! Он хочет нас снова усыпить, мы умрем, мы прямо сейчас умрем…

- Нет, нет, — глажу по голове, сажусь рядом, чуть раскачиваясь. – Мы просто поспим. Ничего не будет… Ничего не будет…

Сон нападает, словно удара чего - то тяжелого. Мы просто валимся на пол, мгновенно отключаясь.

***

В себя прихожу с пустой головой и телом, которое словно протащили через мясорубку. Слева боль такая, что кажется, вырезали кусок кожи…. Я бы заорал от нее, но крик Аси разрывает пространство.

Открываю глаза и вижу ее абсолютно обнаженной с окровавленной ногой...

На моей ноге тоже кровь, но я бегу до ванной, ищу полотенце, но ничего нет...

Ничего нет... Ни коробок, ни еды, ни телевизора... Только мигающий желтый цвет, на который у меня аллергия. Ася стонет и я вспоминаю, что искал.