Выпускной. В плену боли (СИ)

Почти, почти. Мы уже на хвосте, он готов её обогнать, но та даёт влево, бартуя нас… Демьян крепче хватается за руль, выравнивает машину под крик:

— Тебе хана, ублюдок! — разгоняется он снова, а мне становится не по себе, тошнит как перед наказанием отца. Демьян почти догоняет машину, а та вдруг тормозит. Так резко, что я закрываю глаза руками, в очередной раз прощаюсь с жизнью.

— Ебаный пиздец, — орёт Демьян, но успевает с визгом шин затормозить. Машина впереди моргает фарами, словно издеваясь, и уходит в сторону, тормозя на ближайшем закутке. – Сейчас ты у меня попляшешь, урод.

Демьян тормозит впереди него, отцепляет ремень. По позвоночнику проходит неприятный холодный импульс, дурацкое предчувствие, что нам лучше ехать дальше. Я подаю тихий голос.

— Демьян, поехали, а? Ты же хотел меня трахнуть? Поехали? — вцепляюсь в его плечо, а Демьян вдруг тянет меня к себе, губами вжимается.

— Сейчас разберусь с этим гонщиком и сразу к тебе, — отпускает свой пиджак и уходит, а я смотрю в заднее стекло, как Демьян уверенной походкой подходит к машине и вдруг падает от удара по голове.

Я кричу, хватаясь за горло. Ужас парализует, я не могу дышать. Но руки действуют быстрее, чем голова. Я дёргаюсь в сторону блокировки машины. Достаю дрожащими руками телефон, но не успеваю разблокировать, когда заднее стекло трескается от удара. Мой крик оглушает даже меня, но человек в чёрной маске просто влезает в окно и хватает меня за пиджак. Я ужом кручусь, снимаю его, открываю дверь с другой стороны, но тут же чувствую острую боль в затылке, тут же проваливаясь в пустоту.

Глава 18.

Башка раскалывается адски. Ощущение такое, словно кто-то без наркоза мне череп вскрывает. Я моргаю, пытаюсь пошевелиться. В голове тут же мелькает картинка тёмной трассы, урода, что подрезал, тонированного в хлам патриота. Кто-то вырубил меня, ежу понятно. Наконец, получается открыть глаза, только нихера не помогает. Вокруг такая темень, глаз выколи. Неожиданно и сильно захлёстывает паника. Подстава. Сначала маму похитили, теперь меня.

Переворачиваюсь на спину на жёстком, холодном полу, одежда влажная, мышцы ломит. Могли бы и свет включить, уроды. Неужели план отца сработал не как надо? А может, он ещё не исполнил его?

Бля, как башню ломит. Трогаю затылок. Шишак приличный. Болит адски. Кручу голову из стороны в сторону, руками, ногами, разминаю. Если будет шанс удрать, надо пытаться. Хотя думаю, отец уже везёт деньги, чтобы выкупить меня.

Значит, паниковать нельзя.

Ставлю руку как опору и сажусь, тут же дёргаюсь, чувствуя рядом что-то тёплое. Моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте, и пытаюсь различить силуэт, лежащий рядом. Девчачий, точно…

Ася? Она тут каким боком?

Пиздец.

Её-то могли бы и не трогать.

Или сама полезла? Эта может. На защиту встать, словно мне она нужна была.

Главное, чтобы не умерла, а то потом объясняйся с её предками.

Толкаю в бок, вроде шевелится.

— Хватит дрыхнуть…

Она стонет, различаю как переворачивается. Медленно. С трудом.

Сколько мы были в отключке? Час, два? По темени и не поймёшь, какое время суток. Часов на мне уже нет, телефона естественно тоже. Хотя было бы удобно, если бы похитители оказались дебилами.

Вдруг тишину разрывает визг. Я дёргаюсь от испуга, а когда понимаю, что орёт Ася, толкаю в плечо.

— Чё ты орёшь, дура!

— Как… Что… Демьян? Что происходит?

— А я знаю? — буду я ещё с ней объясняться. – Так же как ты лежу тут с пробитой башней.

Она крутит головой, задевая меня волосами. Раздражает, пиздец. Толкаю снова, отодвигаюсь. Нет ничего хуже оказаться запертым с испуганной тёлкой. Она сейчас будет орать и плакать. Особенно плакать.

— Демьян, ты тут? — тянет он ко мне пальцы холодные, но я руку её скидываю. Перекатываюсь на колени и пытаюсь подняться. Босой. Пол бетонный. Окно сверху. Подвал, получается. – Демьян?!

— Да тут я, что ты орёшь?!

— Почему мы тут, что произошло?

— Да откуда я знаю, заебала. Можешь просто заткнуться, а?

— Могу, наверное… Это из-за той ситуации на дороге, да? Это они нас забрали?

— Нет, блядь, они по башке дали, а забрали другие.

— Правда?

— Да откуда я знаю!? Я так же тут оказался, как и ты, — разминаю ноги, иду по помещению, почти сразу утыкаюсь в стену. Кирпич… Иду дальше, трогаю стену, упираюсь в дверь. Стальная. Ни ручки, ничего. В горле ядовитыми шипами растёт ком. Чёт страшно. Иду дальше и вскрикиваю, ударяясь об стальное ведро пальцем ноги.

— Сука…

— Демьян, что? Ты ударился? – она налетает на меня, руками цепляется, но я отталкиваю, она тут же с ног валится, хнычет. – Придурок! Больно же!

— А нехер лезть. Сядь и сиди, — щупаю стену дальше, снизу, сверху… Ничего. Дальше, дальше. С мамой уважительнее обращались, её в комнате держали, а чего меня-то как собаку? Без окон… По позвоночнику дрожь проходит. Сколько тут ещё сидеть? Сколько я уже тут?

— Демьян, мне страшно, — ожидаемо. Мне как бы тоже.

— И что я сделаю? Трахнуть тебя, чтобы легче стало?

— Да пошёл ты! Что сразу в секс всё переводить? Просто успокой меня, скажи, что это чья-то злая шутка.

Мне бы тоже хотелось это услышать.