Выпусти бурю

— Если я не справлюсь, — прошептала она, глядя на чашку, — если Шинрю не поможет, то Эша ничто не спасет. Он обречен, и я подведу его.

— Разум сильнее всего. Думай о том, что сейчас, а не о далеком будущем из «может» и «если». Даже сильные верой дрогнут, когда смотрят далеко.

Она разжала зубы и сделала еще глоток. Желудок сжался.

Хинотэ опустил чашку с тихим стуком.

— Хоть порой это может быть слабостью, любовь ведет сильнее всего, соперник ей — лишь ненависть. В наших легендах Шинрю всегда была любовью и состраданием, и если у тебя и есть качества, на которые она ответит, то это сила твоей любви.

— Не знаю, что говорит обо мне то, что моя величайшая сила — любовь.

— Любви не нужно стесняться, дитя. Она поддержит, когда ничего не осталось. Ты унаследовала любовь от деда, и это не первый день, когда она придает тебе сил сражаться, я уверен.

Пайпер медленно опустила чашку, подняв голову.

— Почему Вейовис покинул земли рюдзинов?

Плечи Хинотэ опустились со вздохом.

— Он выбрал изгнание.

— Он выбрал его?

— Даже в юности у Юуши было сильное сострадание, — он произнес настоящее имя Вейовиса, а не то, под которым его знали в легендах. — Деймон с другой территории, девушка, поранилась у нашей границы. Хоть это было против наших законов — жестоких, но необходимых для защиты народа — он исцелил ее, а не дал природе забрать ее. Он еще не видел деймонов другой касты. Он был восхищен ею, а она — им. Они встречались, сблизились… влюбились. Она была милой и храброй, с чистым сердцем, достойная любви.

Но его любовь перекрыла мудрость, и он раскрыл ей многое о своем народе и доме. Она была с земель, что давно хотели захватить нашу территорию. Ее семья была высокого ранга, и они узнали про ее отношения с ним. Их жадность была сильнее верности семье, и когда она отказалась рассказать, что знала, они обрушили на дочь ужасную жестокость, пока она не раскрыла все.

Пайпер прижала ладонь к лицу, боясь отвечать.

Печаль Хинотэ пропитала воздух.

— Они ударили быстро, и впервые в нашей истории успешно атаковали один из наших скрытых городов — дом Юуши. Многие умерли. Мы одолели их, но большой ценой.

Юуши был безутешен. Он принял вину за все смерти на себя и не мог выдержать горе и боль семей, потерявших любимых. Наша телепатия, наш источник утешения и поддержки, стала для него пыткой. Он ушел. Ушел подальше от дома от боли, что причинил, и покинул мир в поисках утешения в анонимности, где даже Шинрю не могла связаться с ним.

Сморгнув слезы, Пайпер ощущала груз печали Хинотэ в воздухе. Он заговорил об атаке на город, и она почти слышала крики и ощущала ужас невинных жителей. Когда он заговорил о боли выживших, она слышала сотни рыдающих голосов в голове.

— Много лет спустя он вернулся на наши земли. Мы приветствовали его, открыли сердца, но он был отдален. Он был далеко, многое видел, но все еще не мог справиться с грузом вины. Он не мог быть частью общего разума. Хоть он приходил, он не вернулся в общество.

Пайпер прижала ладони к коленям и сглотнула. Вейовис был странным, но сочувствие было его главной чертой. Она не представляла, что он столько страдал. О нем рассказывали, как о целителе, поклявшемся всех исцелить, несмотря на касту или преступления. Он был нейтрален в легендах. Своим желанием спасти всех, кого можно, он отплачивал за смерти своего народа… потому что он сильно любил ту девушку.

Любовь была силой и слабостью. Она запомнит это.

Она поднялась на ноги, Хинотэ — за ней. Она крепко обняла его, отошла и медленно вдохнула.

— Спасибо за все, Хинотэ, — она улыбнулась, когда он недовольно нахмурился от ее благодарности. — Пожелай мне удачи.

— Удача нужна тем, у кого ничего нет. Я желаю тебе силы и смелости.

Она обняла его еще раз и быстро ушла, не желая оттягивать. Страх трепетал в ней, но она подавила его, держась за спокойствие, которое обрела в медитации вчера, хоть и тщетно. Она поспешила по коридорам и посту. В главной пещере города на кристальных венах сверкало солнце.

Лир сидел у воды, почти так же, как и вчера. Он теребил в руках что-то маленькое, глядя на поток реки. В этот раз он был один. Рюдзины не лезли к ней, чтобы не мешать связаться с Шинрю.

Она остановилась рядом с Лиром. Он поднял голову с тенью улыбки. Его золотистая кожа посветлела за недели в темноте Подземного мира, а потом в пещерах. Его волосы напоминали свет луны. Пайпер села рядом и со страхом смотрела на реку. А если Шинрю откажет? А если даже не ответит?

— До этого я держалась, — призналась тихо она. — И теперь я будто и не медитировала.

Он посмотрел на предмет в руке — маленький зеленый камешек. После мига колебаний он протянул ей камешек.

— Что это?

— Заклинание для Сейи. Попробуй.

Попробовать? Она вскинула брови. Активировав камень искрой магии, он уронил кристалл в ее ладонь.

Пещера и река пропали. И Лир пропал. Она была одна на краю бурлящего ручья, что брызгал на ступени камней. Широкие деревья с тяжелыми ветвями, полными красных и золотых листьев, тянулись вверх, озаренные светом невидимого садящегося солнца.