Вырай. Триединство (СИ)

— Его должен изрыгнуть сам Туман. Но это долгий путь — иногда уходят сотни лет, пока Высший войдёт в силу, познает истинную суть себя и обзаведётся слугами. Чаще его уничтожают свои же ещё в, так сказать, младенческом возрасте. И кстати, душа, которая становится основой для этого создания, должна принадлежать колдуну, недовольному достигнутыми в прошлой жизни высотами.

Веня вспомнил давнего знакомого птицезая, который питался душами мелких нечистиков и о котором давно ничего не было слышно.

— И что, больше ничего? Ну, вот, например: что может сделать обаятельный, умный, справедливый, красивый и очень скромный чёрт, чтобы…

— Прыгнуть выше головы? — усмехнулась ведьма. В глазах её промелькнуло искреннее сочувствие: — Он должен пойти в услужение к сильному Высшему. И тот за верную службу поможет это сделать, если сочтёт достойным.

— Тьфу ты! — сплюнул Веня. — Ни разу не слышал, чтобы элитники хоть пальцем ради прислужников пошевелили. Я ни за что не пойду в услужение! Опять?! Да лучше в Тумане раствориться!

— Дурак ты, козлоногий, — вмешался Егор, всё так же стоящий спиной. — Тебе русским языком говорят — к сильному Высшему. К кому-то из богов, понимаешь? А их нет сейчас. Вся ваша нечистая элита — самозванцы недобитые. Колдуны перерождённые, или далёкие потомки истинных хозяев нашего мира. Есть совсем старые, та же Морана или Чернобог… Ну, то есть те, кто, возможно, приложил руку к закрытию Прави. Вряд ли от них можно ожидать благородства.

Веня подёргал себя за пятак, потом за хвост, потом с ненавистью зыркнул на колдунов и исчез, не поблагодарив. С громким хлопком и оставив после себя запах общественного туалета.

— Жалко его, — вздохнула Марина. — Он ведь и не злобный, вроде. Знать бы, за что ему такая послежизнь досталась.

— Может, ослиной мочой бензин разбавлял, — отмахнулся Егор. — Или щенков элитных на царской конюшне воровал. Кто знает.

«Я бы смогла узнать. Если бы не избавилась от Древа».

Марина с нежностью посмотрела на дочь.

«Но оно того не стоит».

Они не спеша пошли дальше. До дома оставалось совсем ничего.

— Надо имя придумать.

— Может, Оксаной? Мою маму так звали.

— Или Марией, как мою…

Глава 36

Следующие месяцы пролетели, как один день. Егор по-прежнему жил в доме ведьмы, хоть и в гостевой комнате. Они очень сблизились, но это было больше похоже на союз двух друзей, чем любовные отношения. Такая ситуация устраивала обоих, и на предложение окружающих «наконец-то пожениться» они отвечали неизменным отказом.

Но ночи иногда всё же проводили в одной постели.

Маленькая Антонина росла не по дням, а по часам, радовала родителей и Стёпу, который окончательно превратился в домового мужского пола. Марину это не удивляло и даже устраивало — Егор и хозяйство вёл железной рукой, и Приречье взял под своё крыло, пока ведьма наслаждалась ролью матери, так что реакция избы была понятна и ожидаема. Марина помнила абсолютно весь свой долгий путь: Древо Жизни, странные выверты разума, логику, иногда заменявшую чувства. Провалы в памяти заполнились, каждое решение, на первый взгляд глупое и жестокое, при долгом анализе становилось прозрачным и правильным. Как и решение довести начатое до конца.

Марина помнила, но не вспоминала. Её жизнь снова влезла в узкие рамки, только теперь это не было желание собрать артефакт и облегчить жизнь человечеству. Сейчас ведьму интересовали только подгузники, колыбельные, стирка, грудное молоко, цепкие детские пальчики и редкие часы сна.

Впрочем, на сон она не слишком жаловалась — три баюнка, нанятые Егором, по ночам присматривали за Тонечкой и Кешей.

Кешу Марина тоже полюбила. Жизнерадостный, доверчивый и крепкий мальчонка недавно встал на ножки и активно исследовал мир. Больше всего он вгонял в панику дворового, которому приходилось не только оберегать цветы от мальчишки, но и мальчишку от пчёл и красивых ядовитых растений. В следующем году нечистик решил украшать двор исключительно съедобной флорой.

Счастливый дедушка Витя приезжал в гости к внучке каждый день. Его любви хватало и на Кешу — мужчина очень жалел сироту и старался не оставлять его без внимания. Немного напряжённые отношения у Сычкова сложились с Егором: отцу не нравилось, что его дочь то ли в любовном союзе, то ли нет, но вслух претензии не высказывал.

Герда давно избавилась от корсета, но всё ещё прихрамывала и старалась поменьше двигаться. Переломы почти зажили благодаря заботе Галины и целительским опытам Егора. Экзорцист пока не рисковал экспериментировать на людях, но с животными лечебная магия работала всё лучше и лучше. Псина, как и Стёпа, воспринимала Егора полноправным хозяином, хотя, конечно, душа и сердце животного принадлежали исключительно Марине. Ну, и немного детям.