Вырай. Триединство (СИ)

— Жива, — отпустила плечо женщина. — Я уж думала всё, выцедили тебя до смерти.

Море и мать пропали, а вот жар, жажда и качка остались, словно потолок и жёсткая кровать ходили ходуном.

— Пить, — прохрипела Марина.

Бетти деловито потрогала её лоб. Марина чуть не застонала от удовольствия — рука в сравнении с кожей головы действительно показалась ледяной и дала несколько мгновений облегчения.

— У тебя температура, — вздохнула тюремщица. — И нога опухла. Я скажу начальству.

— Пить, — повторила Марина.

— На, пей. Сейчас обед для вампира приведут, какого-то русского маньяка. Мы у тебя посидим, чтобы в коридоре не мешать. Надеюсь, шериф не появится, а то заругает, что мы вообще здесь. Правда, он не спускается сюда никогда, потому что лестницы, ну, не любит. Но кто его знает. А мальчики из охраны не против, я спрашивала утром. Говорят, маньяк голыми руками всех солдат перебил, когда в наш город пришёл. Я Феликса ещё в старые времена водила в кино, вроде, стальной герой назывался…

— Железный человек, — раздалось из противоположного угла камеры. Марина слегка скосила глаза и увидела сына тюремщицы — худого нескладного мужчину лет двадцати пяти с большими ладонями и взглядом ребёнка. Он сидел на корточках, прислонившись спиной к стене.

— Точно, железный человек. У него был враг, русский, Микки Рурк играл. Феликс думает, что все злодеи из России такие.

— Он вот так молниями: хрясь! Машина — пополам! — возбудился Феликс. — Вот такие мускулы! Во-о-от такие! — Он вскочил и стал показывать, какие мышцы были у киношного злодея.

— Замолчи, жалкий представитель жалкого племени. Нет сил это слушать, — донеслось из соседней камеры. — Какая разница, мускулы или нет? Главная ценность в вас — кровь.

Феликс бросил испуганный взгляд на стену и снова сел. Он очень боялся вампира и никогда не заходил к нему в камеру.

Марина, несмотря на жар, постаралась сосредоточиться на информации. То, что в Нью-Йорк заглянул ещё кто-то со славянских территорий и тоже устроил переполох на точке выхода — шанс мизерный. Она по-прежнему не знала, что сделали с Максимом и куда подевался Слава. Очень большая вероятность, что воскресным блюдом для сэра Грэгори будет как раз кто-то из них.

— Я тоже хочу. Посмотреть. — сказала она. — Поможете мне встать, когда они придут?

Бетти нахмурилась, а Феликс важно кивнул:

— Конечно, помогу. Буду держать, чтобы ты не упала.

Тюремщица сокрушённо покачала головой, но противиться не стала. Марина закрыла глаза и попыталась уже в который раз за эти дни достучаться до собственной крови.

Никакого отклика. Словно эти годы Силы существовали лишь в снах. После последних двух кровопусканий ведьма даже перестала слышать Древо Жизни.

Она понятия не имела, как предотвратить беду, и сейчас просто очень хотела, чтобы Максим или Слава перед смертью увидели дружеское лицо.

«Я ведь тоже скоро умру. Не зря мама привиделась. Вот и хорошо: всё равно не смогу жить, если ребята погибнут по моей вине».

Заскрежетала металлическая дверь в конце коридора.

Феликс спохватился, профессионально взял Марину одной рукой за талию, другой за затылок, дождался, пока пленница обхватит его за шею, и помог встать.

Тело мгновенно покрылось потом, нога от лодыжки до середины бедра взвыла непереносимой болью, но Марина лишь быстро задышала сквозь плотно сжатые зубы.

— Ты, детка, на больную ногу-то не наступай. Феликс удержит, — озабоченно сказала Бетти.

Ведьма так и сделала. Великовозрастной ребёнок дотащил её до решётки, благо, до неё было всего два шага, и отодвинул шторку. Оказывается, к их разговору прислушивались все обитатели тюрьмы. И Егор, и лепрекон тоже стояли у своих решёток, ожидая гостей.

Максим сам идти не мог. Он практически висел на двух охранниках, которые его тащили. Сзади шёл ещё один человек, в полицейской форме, который настороженно вглядывался в клетки. Заметив лепрекона, который по своему обыкновению прижался к решётке лицом, вздрогнул и сбился с шага.

Марина, увидев друга, позабыла о боли. Слёзы хлынули из глаз, дыхание перехватило. Максим выглядел ужасно, особенно безвольно волочащиеся по полу ноги. Но, увидев ведьму, он неожиданно подмигнул. Дыхание возобновилось — за долгие годы ведьма очень хорошо изучила бывшего учителя. Если бы у него не было плана, он бы просто виновато улыбнулся.

А вот Феликс выглядел, мягко говоря, разочарованным. Он даже чуть не уронил Марину, настолько его шокировала внешность «русского маньяка». Да, до Микки Рурка Максиму было очень далеко.

— О, чую кровь! — завыл сэр Грэгори. — Ну же, не тяните, тупые людишки. Я хочу есть!

Охранники замедлили шаг. Нет, они не боялись. Просто между ними находился враг, фактически приговорённый к смертной казни, но человек. А там, в клетке, пускала слюни потусторонняя тварь. Максим, уловив настроение конвоиров, кротко попросил:

— Парни, дайте с сестрой попрощаться. Вы же прекрасно знаете, что она здесь, в той камере. Видите? Плачет. Будьте людьми.