Вырай. Триединство (СИ)

Почему такая глупая мелочь, как эрзац любовника, портит мне жизнь? Я ведьма или дурочка с переулочка? А Кухарев? Разве он виноват, что у меня хронические постельные проблемы? Даже неудобно, заклевала человека из-за ерунды.

Она по-прежнему не задумывалась, чья мысль думается в конкретный момент времени. Ей всё ещё казалось, что артефакт может лишь испытывать эмоции, которые в слова преобразуются только после объединения с чувствами хозяйки, и, соответственно, беседы в голове ведутся, по сути, с самой собой. Так что резкую смену отношения к экзорцисту ведьма отнесла на собственную непоследовательность.

Марина снова высунулась в окно и крикнула:

— Егор! Завтра к вечеру переезжай в мой домик для гостей. Пора приступать к обучению.

Глава 22

Калитка, повинуясь давнему правилу, впустила Славу беспрепятственно. Он зашёл во двор ведьминского дома и приготовился к привычному собачьему приветствию — нескольким длинным прыжкам и попыткам повалить любимого гостя на землю.

Но Герда даже не вылезла из будки. Лишь ненадолго подняла голову, удостоверилась, что никакая опасность имуществу хозяйки не грозит, и снова уткнулась грустной мордой в скрещенные лапы.

— Что, хозяйка опять тебя бросила? — спросил искатель, словно собака могла ответить. — Она хоть в поселении или в Вырай опять ускакала?

— Марина здесь. Вроде бы на механизаторском дворе. С, э-э-э, как там его… Якубом. Транспорт новый обсуждает. А потом к Бондаренко собиралась.

Слава пошёл на голос.

— Но она уже часа три как отсутствует. Должна скоро вернуться.

Егор нашёлся у гостевого домика. Сидел на лавке у стены, в тенёчке, читал хорошо знакомый Славке фолиант в кожаном переплёте, держа его на почти вытянутых руках, видимо, из-за дальнозоркости. Слава очень ясно представил экзорциста в очках, сдвинутых на кончик носа.

— Здоров, — кивнул искатель. — Говоришь, Манька носится по деревне, опять?

Егор вежливо отложил книгу:

— А она почти и не бывает дома. Я её вижу пару минут в день. Задание даёт и уматывает. Марина со всеми подопечными так?

Слава протянул Егору самокрутку, которую тот с удовольствием взял, и тоже сел на лавку, но не с той стороны, с которой лежала книга, а с другой.

Мужчины закурили. Слава выпустил дым и наконец-то ответил:

— У Маньки индивидуальный подход, чувак. Каждый ведьмак со своим багажом приходит. Кто-то не инициирован нормально, кто-то нихрена не может, кроме одного файербола, некоторые о конденсаторах понятия не имеют. Но встречаются самородные самородки, которые в вашем деле очень даже неплохо шарят. Она тебя того, инициировала?

— А мне не надо, — Егор аккуратно сплюнул табак, попавший на язык. — У меня очень говорливая первая жертва была. Ератник. Я у него всё пывыспросил, прежде чем упокоить.

— Пытал, что ли?

— Зачем? Он сам всё рассказал, по собственному желанию. Сознательный был мужик. И старый очень. Из могилы встал ещё в девятнадцатом веке, прожил всё это время в тайге, чтобы с живыми не контактировать. Животных убивал, если в голове муть поднималась. Когда понял, что из себя представляю я, попросил убить. Ну, пришлось помочь, в благодарность за науку. Единственный мною упокоенный, кого жалко.

Слава понимающе кивнул. Он знал о ератниках, Максим в своё время посвятил им несколько глав. Эти представители нежити получались из колдунов, которых прокляли обычные люди «в дурную гадзіну», то есть, в неудачный момент, да ещё за пару часов до смерти. «Ожить» они могли с помощью специального заклинания, произнесённого коллегой. Ну, или если в могилу ударит молния. Благодаря тому, что условия «поднятия» специфические, ератники встречались довольно редко. Основные признаки у них стандартные, упыриные — жажда поесть плоти, желательно, человеческой, и сохранившаяся память. Но душа после поднятия возвращалась в тело, пусть и не вся, что исключало социопатические наклонности. Это мало помогало во время неконтролируемого голода, но зато позже заставляло мучиться совестью.

— Так что инициирован я по всем правилам, свои базовые способности более-менее развил, кое-что из боевой магии тоже. Но не очень много, если честно. Так что помощь Марины кстати. А её обширная библиотека — тем более.

— Тогда и удивляться нечего, почему Марина почти не вмешивается в процесс. Тебя и обучать-то особо не надо, сам справишься. Так что спокуха. — Слава затушил окурок о стену дома и бросил в кусты. Тут же раздались возмущённые крики:

— Ах ты, пакостник! Если бы не кровное родство с хозяйкой, ты бы у меня весь двор языком подмёл, в прямом смысле!

— Я тоже рад тебя видеть, Ипатьич! — широко улыбнулся Славка.

В кустах что-то зашуршало и забубнело о грубых мужиках, которые в красоте и дизайне ничего не понимают.

— Это дворовой, — негромко объяснил Слава. — Мы с ним в контрах.

— С чего вдруг? — Егор тоже докурил, но окурок выбросил мусорное ведро, стоявшее рядом с лавкой.