Выражение монашеского опыта

Мы говорим, что монашеская жизнь такова: когда благодать Божия просветит человека и он уйдет из мира, то приходит в общежительный монастырь, то есть к многочисленным другим братиям. Оказывает всем послушание и находит успокоение, соблюдая Божии заповеди. И, исполняя установленные для него духовные обязанности, ожидает с благими надеждами милости человеколюбца Бога. Таков общий путь, которым шествуют многие отцы. Однако есть и другой путь — короткий, о котором мы и ведем речь. Этот краткий путь — изобретение не человеческого знания, но Самого Оного Владыки, Который наставляет каждого, как того желает Его святая воля.

И когда человеколюбивый и благий Бог пошлет луч божественной Своей благодати в сердце грешника, тот сразу поднимается, ища духовников для исповедания совершенных им злых дел. Ищет и пустыни, и пещеры для хранения себя от страстей и исправления прежних зол трудным житием, голодом, жаждой, холодом, жарой и другими подвигами. А Господь дает ему еще больше теплоты, которая, как пламенеющая печь, разжигает его сердце горячей любовью к Богу, безмерную ревность для исполнения Божиих заповедей и безграничную ненависть к страстям и грехам.

Тогда он начинает с великой готовностью расточать все свое имение — малое или большое. И когда он станет совсем нищим и отчасти исполнит божественные заповеди, тогда, не в силах более сдержать любовь и желание пустыни, он бежит, как олень, жаждущий пустыни, ища наставника и руководителя для восхождения к духовному житию.

Однако, к сожалению, поскольку ныне почти исчезли хорошие наставники и очень немного тех, кто идет по этому пути, он плачет и рыдает, не находя того, что было в старые времена, как ему хотелось бы. Но что же ему делать с такой великой ревностью о безмолвии? Он исследует и ищет самого опытного наставника, и повергает себя в послушание, и с молитвой и благословением начинает духовные подвиги.

Здесь сейчас многие, имеющие такое рвение, восприняли святой монашеский образ и по молитве и благословению своего старца удалились в уединение для безмолвия. И время от времени приходят и советуются. А другие остаются вместе и имеют благословение в определенное время безмолвствовать и исполнять все добродетели: плакать, бдеть, поститься, молиться, читать, посильно творить поклоны и вообще заботиться о чистоте и воевать со страстями. И когда кто-нибудь, как мы сказали, тем или иным образом преуспеет в безмолвии, то еще больше предается подвижничеству.

Однако здесь необходимо внимание. Ибо многие отделились от братьев не по пламенной любви Христовой и желанию подвигов и скорбей, а желая безмолвия для служения своим страстям. Ибо не терпят они послушания и оскорблений, но любят свою волю и, став рабами страстей, — мы имеем в виду гнев и похоть, — служат им и так совершенно прельщаются.

Тот же, кто безмолвствует поистине ради Христа, постоянно проливает слезы, оплакивая свои грехи. И прилежит всякой добродетели. И с горячей верой предает себя подвигам до смерти. И, погружая ум в сердце, понуждает себя, вдыхая и выдыхая, произносить молитву: «Господи Иисусе Христе… помилуй мя!» — и собирает ум, согласно указаниям святых трезвенных отцов.

И, проходя все это и болезненно ища воли Божией, он начинает тайно, мало–помалу, умно чувствовать Божию помощь. И та, как некая баня, мало–помалу его очищает, умягчает его сердце для умиления, для плача, для послушания, для ревности и большего пыла. И, как некая мать, его носит и воспитывает его, как младенца. А когда благодать отходит, он, не ведая мудрости Святого Бога, плачет и рыдает, ища ее. И прилагает посты к постам, стояние и бдение, молитвы и прошения, полагая, что ими привлекается Божия благодать. А искушения всячески его огорчают, чтобы он еще больше просил со слезами божественной помощи — таково домостроительство Божьего промысла для его воспитания.

И когда снова придет божественное посещение, он, как младенец, начинает кричать: «Ах, ах! Как же ты меня оставила — бесы чуть не задушили меня! Не уходи больше! Ах! Что мне сделать, чтобы тебя удержать?» Думая, как младенец, что благодать приносят подвиги, и о том, что ему сделать, чтобы ее удержать. А Бог, когда тот снова достаточно ее вкусит, сразу уходит. Но мало–помалу она приходит скорее и больше. А младенец по разуму и ведению начинает привыкать и смелеть, думая, что она уже дана ему как плата за его труды.