Выродок

— И вы, конечно, не помните, что до конфискации земель, случившейся полвека назад, Уизли были крупнейшими землевладельцами в Британии? Вижу, что не помните! Леса и поля, озера и морские острова – все это принадлежало Уизли, пока Министерство не наложило на наше имущество свои загребущие руки! Жаль, что мой дед Септимус оказался настоящей тряпкой! Поначалу он не понял, что его жизнь и жизнь его семьи изменилась навсегда, и держался так же высокомерно, как и до конфискаций. Что ж, голод не тетка: однажды высокородный Септимус решил снизойти до родных и соседей, но они, разумеется, послали его куда подальше! Тогда от великого ума мой дед решил вложить все деньги, какие у него еще оставались, в акции фирмы, строившей железные дороги! – Перси грязно выругался. – Это в условиях Статута о секретности! Я еще удивляюсь, как ветку до Хогвартса Министерство разрешило построить! Короче, очень скоро владельцы компании смылись с деньгами вкладчиков. Дед остался ни с чем, а работать не желал и не умел, так что закончилось все очень плохо. Голодали они жутко, а фамильные драгоценности Септимус запретил продавать!

У деда было четверо детей, и устроилась в жизни только Моргана – вышла замуж за Теренса Буллстроуда. Миллисента, ваша однокурсница, — ее внучка. Сейчас тетушка пыталась подкатиться ко мне, но я ее послал: зачем мне эта бэвуха?! Ланселот был слишком гордым, чтобы служить Волдеморту, и начал мстить Министерству самостоятельно. Поймали его быстро и приговорили к пожизненному заключению в Азкабан, там Ланс и умер. Галахад, самый младший, возможно, помогал Ланселоту, но доказать его вину не смогли и оправдали. Впрочем, этот мой дядя тоже прожил недолго: он стал феллером и умер от передозировки.

Артур был самым старшим и, если бы не конфискация, унаследовал бы все земли семьи Уизли… Мой батюшка ушел из семьи, едва окончив Хогвартс, долго странствовал, а вернулся таким, каким вы его видите, — законченным нищебродом, любителем магловских штучек. Хотите — верьте, хотите — нет, но больше всего мне стыдно не за тех родичей, кто предпочел смерть или тюрьму позору, а за моего дорогого батюшку, который СДАЛСЯ и не стал бороться с теми, кто уничтожил его семью. Министерство не любило аристократов и потворствовало грязнокровкам – и высокородный Артур Уизли стал более маглорожденным, чем любой из грязнокровок!.. Какой стыд!

— Я понимаю вас, сэр, но если бы ваш отец предпочел смерть позору, то вы не родились бы, — Драко сам удивился своим словам.

— Я благодарен ему за то, что родился и живу, — сквозь зубы ответил Перси, — но только за это! Еще в детстве, узнав страшную историю моей семьи, я поклялся, что однажды Уизли вернут себе былое влияние! И своей цели я добьюсь! Поверьте, мистер Джонсон: придет день – и обе наши семьи вновь займут подобающее им место!

Драко подумал, что не очень хочет жить в мире, где власть принадлежит сыночку нищеброда, но решил побеспокоиться об этом позднее.

— А за отца мне СТЫДНО, — с силой сказал мелкий Уизли. – Стыдно за то, насколько его смогли запугать, стыдно за его нищебродские манеры, стыдно за то, с каким людьми он якшается… Один этот Штроссербергер чего стоит! Он ведь сейчас встречается с Эстеллой Шеридан из Департамента по связям с общественностью, верно?

— Нет, Эрик сейчас…

Юноша вдруг все понял. А ведь Горбин предупреждал, что Перси может прогнуть даже сильнее, чем Артур! Ох, как же жаль, что нельзя поблагодарить старика за его бесценную помощь! Драко встал со стула и вежливо сказал:

— Простите, сэр, но я должен идти. У меня есть срочные дела, о которых я забыл и вспомнил только сейчас. Кроме того, я вынужден отказаться от вашего предложения о работе, сэр. Мне очень жаль, но я не гожусь для исполнения обязанностей, которых вы от меня ждете.

— И что сие означает?! – резко спросил сынок нищеброда.

— Я почти не общаюсь с мистером Штроссербергером и ничего не знаю о его личной жизни, — ответил Драко, глядя прямо в глаза собеседнику. – Поэтому я ничем не могу быть вам полезен в этом вопросе.

Глаза мелкого Уизли загорелись желтым огнем, словно у кошки в темноте.