Выродок. Часть первая

Юллин посмотрела в окно. Сначала она услышала колёсный скрип, а затем в поле её зрения появился небольшой закрытый возок, который тащили две разномастные анопы. Сзади у возка было приделано что-то вроде небольшого ящика для пожертвований, вот только взносы эти, вряд ли были добровольными. Правящий анопами Шкипер, натянул вожжи, и животные послушно остановились напротив кашеварного двора. Из возка, бранясь вполголоса, вылез Лохмоть, и тут же подставил плечо под руку того, кто олицетворял власть в этой части Заводи. Опираясь на своего подручного, на всеобщее обозрение вылез сам Рыжеблуд. Коротконогий, довольно упитанный, с рыжими волосами, постриженными под « горшок», он вызывал скорее некую брезгливость, чем уважение и определённую боязнь со стороны местного люда. Но это впечатление было обманчивым. Рыжеблуд железной рукой держал приречников, и, вместе с тем, был неплохим дипломатом. Сочетание этих качеств, позволило ему пережить уже двух Верхних, в своё время владеющих Дальней пристанью и сохранить при этом своё положение.

Опираясь на искусно вырезанную из кости какой-то громадной рыбы трость, поданную ему Лохмотем, немного прихрамывая, Рыжеблуд направился к воротинке, ведущей во двор «Сивоусого Сома». Касам, всё так же суетясь, побежал на крыльцо встречать старшего, по пути указав на один из столов, который следовало накрыть для предстоящей беседы. Широко распахнув входную дверь, он выскочил во двор и устремился навстречу прибывшим, пытаясь изобразить на лице подобие радости. Идущий следом за старшим Лохмоть усмехнулся и неожиданно подмигнул эльме, всё ещё стоящей у распахнутого окна.

–Смотри-ка, вся братия прибыла, – удивлённо протянул знахарь, стоявший сзади Юллин. – Даже с а м пожаловал, владыка рек и берегов, чтоб его…

–Что, не по нраву гость? – поинтересовалась Юллин, не поворачиваясь к собеседнику.

– Верно подмечено-не по нраву, – Кун встал так, чтобы видеть лицо эльмы. – Этот, с позволения сказать, местный упырёк, не просто так получил своё прозвище…

–Что он рыжий, я вижу,…эльма пожала плечами. – А остальное?

–Гулена,…да ещё и не брезгует ничем, если хочет добиться чьего-то расположения…

–Обычное поведение самца, – ухмыльнулась Юллин,– можно подумать, что барн знахарь не погуливал, даже если бы был женат…

–Моя жена умерла, – медленно проговорил Кун. – Она была моей помощницей и когда, здесь, в Заводи вспыхнула очередная эпидемия от занесённой беженцами болезни, она заразилась и…

–Прости, – эльма сочувственно посмотрела на знахаря, а затем перевела взгляд куда-то за его плечо – знаю, каково это …помочь другим и не спасти ближнего…

–Да? – знахарь взглянул на собеседницу и пожал плечами. – Может, ты и действительно понимаешь.…Уже немало лет минуло, а я всё живу здесь, будто надеясь на что-то,… Он задумался, потом встряхнул головой и опять уставился в окно.

–Так что насчёт прозвища? – Юллин сменила тему, надеясь отвлечь, знахаря от грустных размышлений.

–Да-да, – попытка явно удалась, Кун оживился и опять был готов посвящать новую постоялицу. – Что касаемо Рыжеблуда…приведу один пример…как-то здесь, у Касама, остановился зареченский торговец. Прибыл он надолго, со всей своей семьёй, задумав найти место на здешних торговищах. Поначалу дела его пошли в гору. Но на беду у него была дочь, и она приглянулась Рыжеблуду. Жениться на ней он само собой и не собирался, а вот…э-э-э…завлечь её в свои сети…

–Затащить в койку, проще говоря, – ухмыльнулась эльма попытке Куна избежать неловкости.

–..Ну, да, – знахарь смущённо кашлянул и продолжил:– Так вот, для начала Рыжеблуд негласно запретил покупать у её отца товары, а когда тот обратился к старшему с вопросами, прямым текстом заявил, чего он от его дочери хочет. Купец возмутился и попытался напасть на сластолюбца, само собой этого ждали и ничего у него не вышло. Торговца тут же скрутили, свидетелями старшего выступила вся его братия, и бедолага через пару седмиц уже стоял на невольничьей площадке. Жена купца сошла с ума, а этот рыжий мерзавец пришёл к его дочери, пообещал выкупить отца и отправить их назад в Заречье, если она…э-э-э…ну, того…

– Понятно,– эльма уже не усмехалась, по бокам её рта возникли жёсткие складки, а странно прищуренные глаза не отрывались от фигуры старшего, разговаривающего во дворе с Касамом.

–Он его выкупил,– она не спрашивала, а утверждала.

–Да нет,– горько усмехнулся Кун. – Добившись своего, он продал торговца, а спустя некоторое время и его дочь. Заступиться-то за неё было некому, да и кто поверит отпрыску раба и помешанной…Мать-то её до сих пор бродит по местным торговищам… всё ищет их… – знахарь говорил буднично, и именно это заставляло верить ему.

–Ты про Ивию?

–Да… про неё, – знахарь тяжело вздохнул. – Ты что, знакома с ней?

Эльма отрицательно покачала головой.

– Грошик показал…ещё по дороге сюда…