Вырванное сердце

Между тем разожжённые в мангале угли стали отдавать свой жар шашлыку, разнося аппетитный запах по окрестностям. Легкий переносной столик поставили перед Царьковой, дочка быстро заправила салатики, нарезала хлеб, овощи, разложила зелень, сыр, сок, непонятно каким образом оказавшиеся тут бутерброды с колбасой. Егор открыл бутылку вина и лимонада для дочери. Все чокнулись.

– А тост?! – напомнила Настя.

– Можно я скажу? – попросила Зинаида Фёдоровна, чувствуя, как от чистого, насыщенного кислородом воздуха закружилась голова.

Три пары разноцветных глаз уставились на заслуженную спортсменку с неподдельным интересом.

– Я хочу выпить это вино за мою семью, – не задумываясь, произнесла первое пришедшее на ум, – за Марию, Настю и Егора. Я никогда не думала, что под конец жизни обрету обыкновенное человеческое счастье. Еще не так давно я была одинокая, разваливающаяся по частям старая женщина, а теперь я мать и бабушка, которая…

– И тёща, – поспешил добавить Грачёв, напоминая о своей принадлежности к семье, впервые не поправив неправильно произнесённое имя своей жены на Светлану.

«Ох, уж не знаю, что из этого выйдет. Но раз назвала Настю внучкой…»

— И тёща, – кивнула женщина, чокнувшись с протянутым стаканчиком мужчины, – которая себя сейчас чувствует намного счастливее, чем тогда, когда стояла на олимпийском пьедестале с золотой медалью на груди. Так вот…

Царькова стала лихорадочно подбирать нужные слова, чтобы резюмировать и сказать самое важное.

– За мою самую высшую награду – даруемую мне Господом нашим, за мою самую главную победу – за тебя, моя дочь! – Она чокнулась и залпом, по-гусарски выпила стаканчик вина.

– Ну, тёща, теперь надо стаканом об землю! – восхищённо отреагировал на её тост Грачёв.

– Ой, не хочу мусорить, здесь и так не очень чисто, – смутилась своим эмоциональным выплеском пенсионерка.

– Света, ты чего? – Егор увидел, как по щекам жены катятся крупные слёзы.

– Мама, что с тобой, почему ты плачешь? – моментально отреагировала Настя и стала вытирать ей слёзы.

– Мария, Машенька, – только и смогла произнести Царькова, понимая, что дочку растрогал её тост, – ну ты чего?

Она попыталась встать, но женщина, почувствовав это, сама вмиг оказалась в объятиях Зинаиды Фёдоровны вместе с прильнувшей к ней своей дочкой. Так они и слились воедино – символ непреходящей любви нескольких поколений женщин. Дочки-матери.

Грачёв почувствовал внутри себя большую радость, что всё наконец нормализовалось. Вместе с тем не смог остаться равнодушным к такой картине. Стало трудно дышать. Давно забытое состояние из детства. Он растерялся, отвернулся от своих женщин и отбежал в сторону, чтобы они не видели те потоки слёз, которые брызнули из его глаз, словно прорвав многолетнюю плотину мужской сдержанности. Чтобы не быть застигнутым за минутной слабостью, оперативник тут же вернулся к мангалу, где дым от углей давал ему хорошее алиби.

Вскоре женщины успокоились. Пройдя через бурю эмоций, они потратили много сил и почувствовали зверский голод. Поэтому с усиленным аппетитом набросились на уже готовое мясо, с удовольствием уплетая сочный, брызгающийся соком шашлык. Неожиданно в самый разгар трапезы на полянке появилась собака. Первым её узнала Настя и с криком «Пёсик нашелся!» бросилась обнимать своего старого знакомого.

– Настя, осторожней, собака может укусить, – предупредила внучку Зинаида Фёдоровна, – и потом, она может быть заразная или больная чумкой.

Грачёв инстинктивно сунул руку под мышку в поисках кобуры с пистолетом, но только смог почесать то место, где она обычно находилась.

«Что за наваждение? Ну конечно, это не та собака, которую я сбил и из которой потом получилась «енотовая» шапка. Просто очень похожая. Мало ли таких? Подобных по масти и окрасу. И конечно, она меня не преследует. Просто совпадение такое».

— Смотрите, как она хромает, видимо, она попала под машину, бедняга, – раздался голос жены. – Надо дать ей немного мяса. Егор, дай ей сырого шашлыка. Там, по-моему, осталось.

Собака, увидев подходящего к ней мужчину, зарычала на своего старого обидчика и отбежала на почтительное расстояние. Егор швырнул ей пару кусков мяса, но животное не отреагировало и не притронулось к шашлыку. Мария подозвала собаку, и та, завиляв хвостом, подошла и взяла у неё из рук угощение. Дочь с женой скормили дворняге весь остаток сырого мяса, оставив себя и остальных без добавки.