Вырванное сердце

«Вот это номер! Очередной сюрприз, больше похожий на катастрофу! Если она успела переоформить квартиру своей матери, то я отказываюсь что-либо понимать! Значит, ей угрожали её подельники. Иначе зачем ей продавать то, что и так ей принадлежит?»

— Да не только это, – видя, как задумался бывший коллега, добавил следователь. – Не позже чем через месяц следствие будет располагать неоспоримым доказательством, что эта женщина не та, за которую себя выдаёт.

– Что же это за доказательство? – поинтересовался бывший оперативник.

– Результаты генетической экспертизы, – выдал свои козыри молодой и амбициозный работник следственного комитета.

– Не понял, проясните, – задумался Грачёв, стараясь сообразить, что это могло значить.

– Нет, я и так слишком много вам сказал как бывшему коллеге, – холодно отбрил его вопрос «добрый очкарик». – Вот берите разрешение на свидание, и до свидания.

Он по-мальчишески улыбнулся, радуясь за так удачно сложившуюся тавтологию.

«Сопляк! Еще недостаточно покрасовался в своей должности! Не говоришь, и хрен с тобой. Я и так знаю, что для того, чтобы доказать родство, надо сравнить ДНК матери и дочери. Значит, они должны будут взять анализы у Светки и Зинаиды Фёдоровны. И тогда сразу либо всё подтвердится, либо всё опровергается. – Грачёв подумал и испугался своих мыслей. – Нет-нет. Как может быть опровергнуто очевидное?.. Хотя если она окажется не дочерью Зинаиды Царьковой, то всё равно останется моей женой. Пусть совершившей преступление. Чёрт возьми! Но женой и матерью нашей дочери. А дальше работа адвоката. Обследование у психиатров её амнезии. Экспертиза её вменяемости. А если человек себя не помнит как личность, разве можно утверждать, что он полностью вменяем? Хотя у нас всё может… Но это единственный шанс попробовать избежать наказания. Лечь в «дурку», и через полгода, пусть на время, но уже выходить на свободу. Сперва нелегально за взятку, а там денег подсобрать, и спустя какое-то время, глядишь, и вовсе «излечившись».

За своими мыслями Егор не заметил, как подъехал к следственному изолятору. У входа в очереди на пропуск, словно стая сорок, «трещали» многочисленные адвокаты. Воспользовавшись своими связями с оперотделом изолятора, Егор уже через десять минут, сопровождаемый недовольными взглядами защитников, прошёл в здание СИЗО. В комнате для свиданий были ядовито-зелёные стены и прикрученная к бетонному полу мебель. Пахло хлоркой, словно здесь только-только вымыли полы. Егор в ожидании, пока приведут жену, долго мерил шагами эту «камеру для свиданий», начиная и сам чувствовать себя обитателем этой тюрьмы. Наконец конвойный привёл Светлану и, доложив о доставке, вышел за дверь.

«Странно. Я же теперь гражданское лицо, почему он вышел, оставив нас наедине? Он же должен следить за происходящим. Может, это сделано для меня как для бывшего сотрудника? Ребята с оперчасти СИЗО шепнули? Такой подарок от бывших коллег. Что же, и на этом спасибо!»