Высадка в Нормандии

На помощь 6-й танковой пришла 8-я пехотная дивизия. В ее задачи входила, помимо прочего, высылка ночных сторожевых дозоров, призванная помешать отрядам немецких фуражиров, численность которых доходила порой до 150 человек, отбирать продукты у французских крестьян. Бойцы ВФВ не только обращались к американцам за оружием и бензином, но и нередко приводили пленных. Когда число последних достигло 600 человек, для их содержания пришлось построить импровизированный лагерь. Один из офицеров выразил большое удовольствие, «обнаружив у одного парашютиста парадный кортик Германа Геринга». 8-я пехотная даже не знала, чего ей ожидать в таких необычных условиях войны. То обратился за горючим офицер английского спецназа, заброшенный за линию фронта, то американцы оказались втянуты в политическое соперничество между французами. Два французских офицера довольно высокого ранга пришли в полном обмундировании и предложили свои услуги, но помогавшие американцам бойцы Сопротивления гневно заявили, что не станут сотрудничать с ними. Партизаны называли таких «пересыпанными нафталином»: они служили режиму Виши, а по приходе союзников достали из шкафа старые мундиры. Американцы «вежливо отказались от услуг бывших офицеров».

У освобождения была и оборотная сторона. «Горожане встретили нас так радушно, что нелегко было удержать своих солдат от попоек», – докладывал командованию один лейтенант. Американские солдаты обнаружили, что в Бретани население относится к ним гораздо дружелюбнее, чем в Нормандии. Стали они и свидетелями неприглядных актов мести женщинам, которых обвиняли в сожительстве с немцами. «Я видел, как их обстригали наголо, – рассказывал все тот же лейтенант, – а кое-кого еще и били в живот, после чего их пришлось госпитализировать».

Для американцев, особенно для 6-й танковой дивизии, бретонская кампания закончилась благополучно. Она так и осаждала Брест, Сен-Назер и Лорьян, где сменила 4-ю танковую дивизию, однако риск вылазок со стороны тамошних гарнизонов был невелик – батальонам ВФВ при минимальной поддержке со стороны американцев удавалось не допускать этого. Тем временем 83-я пехотная дивизия, сражавшаяся под Сен-Мало против засевших там немцев, которые угрожали тыловым операциям в Бретани, наконец-то вынудила противника сдаться.

Брэдли прекрасно понимал, что ситуация приняла нежелательный оборот, но осада Бреста, потеряв стратегическое значение, стала вопросом престижа. «Я бы не решился сказать это кому-либо кроме вас, – признался Брэдли Паттону. – Для своего штаба и для начальства я придумал другие объяснения, но Брест нам взять необходимо, чтобы поддержать видимость несокрушимой мощи американской армии». Паттон решительно поддержал такую позицию. «Раз уж взялись за дело, мы должны его довести до конца», – записал он в дневнике. Однако и Паттон, и Брэдли видели, что фланг к северу от реки Луара полностью открыт, а путь к Орлеану и Парижу свободен.

Паттон слишком хорошо понимал, что Бретань потеряла стратегическое значение. Он обрадовался новому приказу Брэдли: направить 15-й корпус Хейслипа на юго-запад к Ле-Ману, а 20-й корпус Уокера – к Анжеру на Луаре, чтобы защитить правый фланг армейской группы при наступлении на восток. Слава ждала их на берегах Сены.

Одна из дивизий, направленных в корпус Хейслипа, только что высадилась в секторе «Юта». Это была прославленная впоследствии французская 2-я танковая дивизия – действительно боевое соединение, которым командовал выдающийся человек.

Генерал граф Филипп Отклок был более известен под боевым псевдонимом Леклерк, взятым, чтобы защитить от немецких репрессий оставшуюся во Франции семью. Он был ярым католиком старого толка. В капелланы он взял дюжину Белых отцов, членов ордена, основанного в XIX веке с целью обращения в христианство туарегов[240]. Они носили белые одежды и длинные бороды, а возглавлял их отец Уше.

Леклерка, высокого худого человека с окруженными морщинами глазами и прямоугольными военными усиками, солдаты всегда узнавали по танкистским очкам на кепи и трости из ротанга, которую он всегда носил с собой. Его боготворили за храбрость, решительность и боевое мастерство. Суровый по характеру, Леклерк был горячим патриотом. Как и де Голля, его глубоко огорчало то, что после катастрофы 1940 г. Англия стала слишком влиятельной, тогда как Франция значительно ослабела. Оба были склонны подозревать, что англичане не преминут этим воспользоваться. За своей обидой они не замечали, что Англия, несмотря на видимость силы, за пять лет войны обанкротилась и физически, и экономически. Неприятным штрихом было то, что часть дивизии прибыла в Англию из Мерс-эль-Кебира, где в 1940 г. эскадра адмирала Сомервилла потопила французский флот, чтобы тот не попал в руки немцев. «Даже нас, голлистов, – писал один молодой офицер, – эта мысль очень угнетала».