Высадка в Нормандии

На самом деле замеченное ими оперативно-тактическое соединение О, приближавшееся к сектору «Омаха», включало американские линкоры «Техас» и «Невада», английский монитор «Эребас», 4 крейсера и 12 эсминцев[78]. Два входивших в состав соединения крейсера – «Монкальм» и «Жорж Лейг» – принадлежали Французским свободным военно-морским силам (Forces Navales Francaises Libres). На мачте «Монкальма», флагмана контр-адмирала Жожара, развевался самый большой, какой только можно представить, трехцветный флаг Франции. На мостиках офицеры пристально вглядывались через бинокли в очертания берега, и единственными приметами английского влияния были шинели из бобрика да дымящиеся чашки какао. Французским морякам, как и летчикам, была в высшей степени неприятна мысль о том, что они должны обстреливать территорию своей страны, однако от выполнения приказа они не уклонились[79].

Восточное оперативно-тактическое соединение, которое обеспечивало высадку десанта в трех англо-канадских секторах: «Сорд», «Джуно», и «Голд», – включало линкоры «Рамильи» и «Уорспайт» («Боевой задор»), монитор «Робертс», 12 крейсеров, включая польский крейсер «Дракон»[80], и 37 эсминцев огневой поддержки. Когда заговорили их орудия, «казалось, что все запылало до самого горизонта», – как писал наблюдавший это зрелище с берега немецкий генерал-лейтенант Райхерт, командир 711-й пехотной дивизии.

Западное оперативно-тактическое соединение потеряло один корабль – американский эсминец «Корри», подорвавшийся на мине. Аналогичную потерю понесло и Восточное ОТС, только там корабль был потоплен немецким торпедным катером. В 05:37, когда малые корабли выходили на огневые стоянки, норвежский эсминец «Свеннер» был поражен в самую середину корпуса. Союзная авиация поставила дымовую завесу с востока, чтобы прикрыть корабли от стоявших в Гавре батарей. Под прикрытием этой-то завесы к флоту подобралась группа немецких кораблей, вышедших из Гавра. «Свеннер» разломился пополам, его корма и нос задрались, образуя букву V, а затем обе половины корабля быстро затонули. В волнах пронеслись еще пять торпед, едва не попав в «Ларгс» и «Шлензак», которые успели вовремя сманеврировать. Два других корабля поспешили на помощь команде норвежцев. Английский «Свифт» взял на борт 67 уцелевших моряков, но 33 норвежца погибли при взрыве. Восемнадцать дней спустя и сам «Свифт» затонул в этих водах, подорвавшись на мине.

Десантные суда также заняли уже положение для высадки десанта. Американский лейтенант, командир LST[81], направлявшийся в сектор «Голд» вместе с англичанами, на минуту сошел с мостика – бросить взгляд на экран радара. «Экран был буквально забит светящимися точками, – писал он позднее. – Суда окружали нас по всем 360 градусам, а мы находились в самом центре». Когда он вернулся на мостик и собирался напутствовать по громкой связи находившихся на борту английских солдат, ему на плечо легла рука их командира.

– Большинство моих солдат, – сказал полковник, – побывало в самом пекле войны в пустыне, а многие и во Франции дрались, потом эвакуировались из Дюнкерка. Поэтому советовал бы вам говорить просто, коротко, без патетики и не слишком стараться накалить страсти.

Молодой американец последовал совету и сказал «несколько простых слов».

В 04:30 заждавшиеся солдаты на «Принце Бодуэне» услышали наконец команду: «Рейнджеры, по шлюпкам!» На других кораблях посадка солдат в десантные плавсредства проходила в полной неразберихе. Кое-кто из пехотинцев так боялся воды, что надул спасательный жилет заранее, а теперь не мог протиснуться в люк. Выстроились на палубе, и офицер американской 1-й дивизии заметил, что у одного солдата на голове нет каски. «Надень чертову каску!» – приказал он. Солдат же накануне выиграл в карты столько, что каска была на треть заполнена монетами. Ему некуда было деваться. «А, пропади оно пропадом», – вздохнул солдат и высыпал все на палубу, монеты раскатились по настилу. Многие солдаты приклеивали скотчем к каскам индивидуальные пакеты, другие – обернутые в целлофан пачки сигарет.

Тем, кто имел тяжелое снаряжение: рации или весившие 36 кг огнеметы, – очень трудно было перебраться в десантные шлюпки. Да и в любом случае это было дело рискованное: легкие суденышки подпрыгивали на волнах, ударялись о борт корабля. Несколько человек сломали руки или ноги, не рассчитав прыжок в шлюпку или угодив между нею и бортом корабля. Легче было тем, кого спускали со шлюпбалок, однако и здесь не повезло отделению управления одного батальона американской 29-й пехотной дивизии, когда его спускали с борта английского корабля «Эмпайр Джевелин» («Копье империи»). Шлюпбалки заклинило, и солдаты на целых 30 минут зависли на полдороге в воздухе. «За эти полчаса, – отметил майор Даллас, – они так исстрадались от медвежьей болезни, как в мечтах англичан с самого 1776 года»[82]. Никто на корабле не в силах был слушать их возмущенные вопли. «Мы ругались, вопили, хохотали, но кишки делали свое дело. Когда наконец поплыли к берегу, мы все были покрыты дерьмом с головы до пят».