Высадка в Нормандии

Решимости генерала взять Изиньи в рекордно короткий срок серьезно препятствовали задержки с высадкой на берег 175-го полка. И уж окончательно его разъярил доклад о том, что моряки высадили его солдат на 2,5 км восточнее точки десантирования. Пока полк добрался до прохода на Вьервиль, солдаты испытали потрясение: они увидели лежавшие на пути трупы, а немцы периодически постреливали с позиций, еще не взятых 115-м полком.

Полностью очистить территорию от противника удавалось не быстро – повсюду прятались отдельные автоматчики и пулеметчики. Одной из жертв стал лейтенант, которому не терпелось показать свою власть. Старшему сержанту своего взвода он умышленно сказал при всех:

– Сержант, я хочу, чтобы было ясно: я даю вам разрешение расстреливать любого, кто не подчиняется отданным приказам.

Вскоре взвод оказался под огнем противника. Молодой офицер взял у старшего сержанта бинокль и винтовку и, не слушая отговаривавших его других сержантов, заявил, что собирается «показать этим ублюдкам». С тем он вскарабкался на высокое дерево, росшее среди кустарника, успел сделать пару выстрелов, после чего был смертельно ранен и рухнул на землю по ту сторону живой изгороди.

В тот вечер один сапер из немецкой 352-й пехотной дивизии обнаружил у убитого молодого офицера 29-й дивизии оперативный план американцев. Он передал план подполковнику Цигельману, и тот глазам своим не поверил. Основные пункты плана сразу доложили генералу Марксу, однако до Роммеля и штаба Западного фронта этот документ добрался лишь через два дня. Начальник штаба фронта Блюментритт записал, что это «и есть вторжение, но сам фюрер ожидает другого вторжения – против 15-й армии, между нынешним временем и началом августа». План «Фортитьюд» принес плоды, на которые союзники даже не смели надеяться.

8 июня 115-й пехотный полк, обеспечив за 29-й дивизией плацдарм на берегу, двинулся на юг, через частично затопленную долину реки Ор. Сопротивления по пути почти не встретили, потому что еще ночью генерал-майор Крайс отвел свои войска. Однако уже за болотами полку пришлось «сдавать серьезный экзамен; были некоторые успехи, немало было и горьких поражений». Проявив храбрость и воинское мастерство, «лейтенант Кермит Миллер во главе взвода роты Е пересек заболоченную местность к северу от Коломбьер; взвод уничтожил 46 немцев, подбил два бронеавтомобиля и один легковой автомобиль, захватил штаб противника и возвратился к своим с 12 пленными».

Самая большая неудача произошла в ночь на 10 июня, причем следует иметь в виду, что войска нервничали, предвидя невеселую перспективу боев в густо поросшем кустарником нормандском бокаже. Местные жители предупредили командование 2-го батальона о том, что впереди находятся немцы численностью до 100 человек. «Была уже почти полночь, – говорится в составленном позднее донесении, – а солдаты так утомились, что падали и засыпали на месте. Солдат роты О, упав, нечаянно выстрелил из винтовки и убил стоявшего перед ним сослуживца. Выстрел привлек внимание немцев, которые открыли пулеметный огонь по расположению батальона». Батальон расположился на ночлег на небольшом крестьянском поле, не подозревая, что вокруг находятся подразделения немецкой 352-й пехотной дивизии. Погибли батальонный адъютант и командир одной из рот, а офицер связи попал в плен. «Помощник батальонного врача сошел с ума, до 100 человек попали в плен. Кто-то слышал, как полковник Уорфилд сказал: “Вот уж не думал, что мои солдаты станут называть немцев Kamerad”. После этого происшествия оставшиеся в живых солдаты батальона стали сильно нервничать». Несколько позднее командир батальона подполковник Уорфилд и лейтенант Миллер умерли от ран. Генерал Герхардт пришел в сильнейшее негодование, когда узнал о том, что солдаты батальона не стали окапываться, а просто попадали спать на землю.

Бойцам 115-го полка, впрочем, пришлось нервничать еще сильнее, когда за ними «появились воинственные [техасские] парни из 2-й пехотной дивизии»: они шли от берега и стреляли по всему, что находилось перед глазами. «Один из батальонов 115-го полка доложил, что 3 % потерь понес от огня бойцов 2-й дивизии».

Герхардт тем временем торопил 175-й пехотный полк своей дивизии с наступлением на Изиньи, который славился нормандским маслом и сыром камамбер. Поскольку рации по-прежнему бездействовали, Герхардт назначил связных-офицеров – они сновали туда и сюда на джипах, докладывая ему о продвижении войск и точном местонахождении передовых подразделений. Ехать им приходилось на максимальной скорости, чтобы не попасть под огонь одиночных немцев, отставших от своих частей. Сам генерал, в белых перчатках и голубом шарфе (того же цвета, что и ленточка на шее его пса), старался оказаться в гуще боя. Если же боя не было, он придирчиво выяснял, почему нет боя. Герхардт не считался с необходимостью маскировки. Он объезжал свои части на специально оборудованном джипе, которому дал прозвище Злобный Тор[130], с красной мигалкой и сиреной.