Высадка в Нормандии

На рассвете 7 июня первые подразделения 17-й дивизии СС начали покидать свои базы к югу от Луары. Они переправились через реку у Монсоро и двинулись маршем на Сен-Ло через городки и поселки, где на стенах пестрела реклама смазочных масел «Кастрол» да французских аперитивов «Бирр» и «Дюбонне». К вечеру 8 июня передовые подразделения разведбатальона вышли к восточной опушке леса Серизи, не подозревая, что навстречу им из сектора «Омаха» выдвигается американская 1-я пехотная дивизия.

На следующее утро унтерштурмфюрер[133] СС Гофман из 38-го мотопехотного полка СС вел разведку позиций, которые предстояло занять дивизии к западу от Изиньи. К нему на полной скорости подкатил вездеход – немецкий аналог джипа. На переднем сиденье был майор-немец, на заднем – двое убитых солдат.

– Разворачивай! – крикнул Гофману майор. – Впереди нам делать нечего, прямо за мной идут ами[134].

Гофман поехал дальше, остановил машину и пешком поднялся на самую верхушку холма. Ему даже бинокль не понадобился: до наступающих американских пехотинцев оставалось метров четыреста, не больше. За пехотой двигались моторизованные подразделения, а по дороге восточнее шла колонна танков. Шофер закричал ему, что самое время возвращаться. Машина рванула задним ходом на полной скорости, потом сделала крутой разворот. Гофману пришлось прыгнуть за дерево; американцы его заметили и открыли огонь. Оба эсэсовца удирали, выжимая газ до предела. Командир спросил Гофмана, почему тот возвратился так скоро. «Потому что наши исходные позиции уже заняты, – ответил тот. – Противником». Тем не менее основные силы 17-й дивизии задержались в Сен-Ло из-за нехватки топлива, а затем получили приказ контратаковать американских парашютистов, наступавших на Карантан.

В 11:00 7 июня командир 2-го парашютно-десантного корпуса генерал-лейтенант Ойген Майндль приказал 3-й парашютно-десантной дивизии выдвинуться в район северо-восточнее Сен-Ло «и гнать противника на север до самого моря с тем, чтобы вернуть себе побережье». Командир дивизии генерал-лейтенант Рихард Шимпф в тот же вечер выслал вперед, через Авранш, немногие имевшиеся у него моторизованные подразделения и два батальона парашютистов на грузовиках. Остальным частям и подразделениям пришлось в пешем порядке преодолевать по 40 км за короткую июньскую ночь. Под конец они страдали от «общего переутомления, характерного для бойцов, не привыкших к длительным маршам в новых десантных сапогах». Некоторые так сильно натерли ноги, что офицерам пришлось посадить их на реквизированные у крестьян телеги, запряженные громадными першеронами. Чтобы дойти до юго-западной опушки леса Серизи, им потребовалось десять ночей.

Шимпфу были приданы остатки 352-й пехотной дивизии, уцелевшие после боев в секторе «Омаха». Генерал хотел, чтобы его части двинулись в глубину лесного массива вместе с разведбатальоном 17-й моторизованной дивизии СС, но командир корпуса Майндль запретил. Он приказал Шимпфу занять позиции на линии фронта, которая представляла собой всего лишь цепочку аванпостов, а для борьбы с танками противника годился только один зенитный дивизион. На самом деле приказ ограничиться оборонительными действиями исходил из штаба 7-й армии, где считали, что у Шимпфа «сил недостаточно», да и те «слабо обучены наступательным действиям». Таким образом, дивизия была пригодна для «действий в обороне». Но Шимпф остался при своем убеждении: «Если бы американцы тогда провели энергичную атаку из леса Серизи, то Сен-Ло удержать бы не удалось».

В немецкой 353-й пехотной дивизии генерала Мальмана моторизованных подразделений вообще почти не было. Передвигаться относительно быстро могли только два батальона велосипедистов, составлявших так называемую Radfahrbeweglichemarschgruppe (подвижную велосипедную маршевую группу). Основные же силы дивизии, передвигавшиеся в пешем порядке, подвергались постоянным нападениям бойцов Сопротивления, в результате чего задерживались и несли потери; был тяжело ранен один из командиров рот. Несли немцы потери и от налетов англо-американской авиации, вынудивших их в светлое время суток укрываться в садах и сараях. Командир одной немецкой дивизии назвал эти марши «ночной игрой в прятки». У 353-й дивизии весь путь занял одиннадцать дней, а потери составили 10 % общей численности личного состава.