Высеченная из камня (ЛП)

Молодая женщина, что была почти такой же высокой, как и Джессика, что-то прошептала ей после того, как отошёл учитель математики. Джессика звонко рассмеялась и каждый мужчина, независимо от возраста, широко улыбнулся и поднял голову, чтобы посмотреть, мог ли он приписать себе заслугу в её веселье.

Когда смеющиеся глаза Джессики неохотно встретились с глазами Уилла, он снова увидел в женщине восторженную девушку. Он увидел женщину с которой облажался и которую хотел. И хотя Уилл мог представить, как его сыновья будут над ним смеяться, было похоже, что ему больше не придётся беспокоиться о новых знакомствах. Он уже нашёл женщину, которую жаждал.

- Вы друзья с учителем математики? – грубо спросил Уилл.

Стив засмеялся низким, заговорщицким смехом.

 – Да нет, но он нормальный парень. А что? Пришло время его отвлечь, чтобы у вас не было желания его поколотить?

Уилл улыбнулся злобно, и решительно покачал головой из стороны в сторону.

 – Нет, я сам позабочусь о том, чтобы отбить у него охоту. Просто подумал, не волнует ли вас это. Похоже, вы достаточно хороший парень.

- Да, я хороший. И вот почему я даю вам этот бесплатный совет. Джессика не любит, чтобы её преследовали, - улыбаясь, предупредил его Стив. – Ей нравится самой преследовать, и вам нужно сделать вид, что вы ей это позволяете.

- Это может стать проблемой, потому что я плохо притворяюсь, - сказал Уилл, снова протягивая руку. – Но я ценю совет, Стив.

Стив засмеялся и покачал головой.

– Удачи, мистер Уильямс. Она вам понадобится, если вы заинтересованы в Джессике Дэниелс.

Уилл ухмыльнулся и ушёл к группе, где сейчас стояла Джессика.

***

- Мам, кто этот горячий байкер, который продолжает сердито смотреть на твоего учителя математики? – спросила Брук.

- Он не горячий, - ответила Джессика. – Он такой же холодный, как и камень, который он вырезает.

- Холодный? Я так не думаю, - нараспев ответила Брук. – И откуда ты это знаешь?

Джессика посмотрела на дочь и приподняла одну бровь.

– Я с ним прокатилась. Поверь мне - я знаю.

- Могу лишь сказать, он заставляет тебя нервничать, - прокомментировала Брук, заметив лёгкую дрожь в руках матери, пока та работала. Она попыталась припомнить, были ли когда-нибудь какие-то отношения, которые бы потрясли мир её матери, но не смогла ничего вспомнить. Её взгляд вернулся к Уиллу, который смотрел на её мать, как голодный человек, который не ел несколько месяцев.

- Мам, он выглядит старше, чем учитель математики. Сколько ему лет? – с любопытством спросила Брук, наблюдая, как он продолжил медленно к ним подходить. Для не молодого парня - у него было хорошее тело.

- Успокойся, дочь. Для тебя он слишком старый, - ответила Джессика, заставив Брук рассмеяться.

- Если бы я стала с ним заигрывать, что бы ты сделала? Сердито посмотрела на меня, так же, как он смотрит на других мужчин здесь? Вы что, спите вместе? – подразнила Брук, уже зная ответ. Она просто хотела помучить мать и втянуть в разговор об этом, чтобы понять, что происходит.

- Боже, нет, - сказала Джессика. – Эверетт Уильямс все ещё зациклен на своей бывшей жене. Я в не настолько отчаянном положении.

- Не похоже, что его интересует кто-то, кроме тебя. И я уже знаю, что ты не в отчаянии, - продолжила дразнить Брук. – Если бы ты была, то уже спала бы с учителем математики. В смысле, на самом деле учитель математики, мам? Никогда не нравились мужчины, которые думают, что всё в жизни – формула. У них в мозгах нет места для более интересных вещей.

Джессика прыснула от смеха.

– Говорит женщина, которая пробиралась сквозь изрядную долю красивых аспирантов юридической школы, которые каждые пять секунд цитируют дела и протесты.

Брук притворно вздрогнула.

– Ничего не могу поделать. И хотя они сводят меня с ума, мне нравится наблюдать сколько времени у них занимает перестать говорить о делах посреди секса. Будучи дочерью своей матери, я даже несколько раз обновила свой собственный рекорд.

Джессика засмеялась ещё сильнее.

– Я уверена, даже моя тридцатилетняя дочь никогда не должна давать матери столько информации.

Брук пожала плечами.

– Думаю, что тридцатилетняя дочь может сказать почти всё матери, которая делает самые красивые скульптуры вагин. Ты самая честная женщина в мире.

Джессика стояла, положив руки на бёдра, и обдумывала слова Брук.

- Вижу, ты научилась у своих любовников искусству спорить. И у меня нет к этому контраргументов, адвокат, - подразнила она. – Ещё не влюбилась в какого-нибудь из этих болванов юристов?

- Нет, - сказала Брук, - но я и не искала любви. Жду, когда в следующем году выберу колледж, в котором буду преподавать. Потом я угомонюсь и в тридцать два выйду замуж за штатного профессора, возможно, у меня будет двое прекрасных малышей с разницей в полтора года, и я напишу популярный роман. А когда закончу работу всей моей жизни, то буду наслаждаться старостью, когда мне будет за сорок.

Джессика просто посмотрела на свою дочь.

– Старость в сорок? Надеюсь, ты меня дразнишь. И надеюсь ты знаешь, что сорок -ещё не старость.

Брук рассмеялась.