Высеченная из камня (ЛП)

- Рей принял должность директора, только потому, что я его уговорил. Когда я ушёл, он уже был готов прекратить преподавать. Будет неправильно, если я, по крайней мере, не появлюсь на ужине, посвящённом его уходу на пенсию, - сказал Уилл, скорее размышляя вслух, чем обращаясь к сыну. – Но мне совершенно не хочется сверкать там своей лысой головой.

- Если ты стесняешься своей бритой головы, надень какую-нибудь крутую шляпу, - сказал Шейн, откусывая огромный кусок яблока. – Могу поспорить, у Майкла что-нибудь найдётся. Все художники носят безумные шляпы. Помнишь, когда Майкл притворялся французом? Чувак, мне бы хотелось, чтобы это было на видео.

- Я не стесняюсь своей головы, - легко отрёкся Уилл, игнорируя комментарий Шейна о Майкле. – Я просто не хочу быть главной темой разговоров этого вечера со всеми, кто знал меня раньше. И, кроме того, некоторые из них до сих пор пытаются знакомить меня с женщинами.

- Пап, ты выглядишь отлично, - смеясь, сказал Шейн. – Прошло почти два учебных года, и люди будут ожидать, что ты за это время немного изменился.

- Они не будут ожидать, что их бывший директор побрил голову и носит серьгу. Поверь мне, - решительно сказал Уилл, получая от Шейна улыбку.

Шейн ухмылялся, не обращая внимания на жалобы отца.

– Но я был прав, не так ли? Джессике действительно нравится серьга, да? – спросил он, указывая недоеденным яблоком на отца. – Я редко ошибаюсь, когда дело касается женщин. Это дар.

Уилл покачал головой. Его младший привлёк больше женщин, чем любой другой взрослый мужчина из его знакомых. Шейн прямо сочился «позитивными эмоциями», ничего не делая, просто прислонившись к столешнице и ухмыляясь.

- Да. Джессике понравилось, - признался Уилл, поставив последнюю тарелку в посудомоечную машину. – Это было первое, что она заметила.

- Тогда есть ответ на обе твои проблемы. Возьми с собой Джессику, - сказал Шейн, пожимая плечами. – Её присутствие всё объяснит, и люди перестанут пытаться тебя с кем-то познакомить. А тебе не придётся иметь дело с поддразниваниями по поводу твоей головы, потому что она напугает их своим присутствием.

Уилл вздохнул.

- Мне нравится ход твоих мыслей, но я не могу её попросить.

- Почему? – недоверчиво спросил Шейн, глотая яблоко и наблюдая за виноватым выражением лица своего отца. – Это ужин, посвящённый выходу на пенсию. Она тоже учитель и идеально подходит для того, чтобы этим вечером быть твоей парой.

- Она идеально подходит во многих отношениях, - искренне сказал Уилл. – Но Джессика думает, что я всего лишь художник. Я ей не рассказал ни о чём другом.

- Ну так скажи, - сказал Шейн, морща лицо и пожимая плечами. – В чём проблема? Не похоже, что тебе стыдно за то, чем ты зарабатывал себе на жизнь. В смысле, ты же не стесняешься, да?

- Нет, но мне стыдно, что я ждал так долго, чтобы рассказать Джессике о чём-то, что было важной частью того, кем я был большую часть своей жизни, - сказал Уилл. – Мне стыдно, что я хранил от неё нечто такое простое. Я всё время хотел ей рассказать, особенно, когда мы стали ближе, просто для этого как-то не оказывалось подходящего времени. Наверное, я ждал, чтобы как-то упомянуть при разговоре, но у нас были более важные проблемы, с которыми нужно было разобраться.

Уилл уставился в окно над раковиной и подумал, что это было не важно.

– Нет. Я собираюсь пойти на ужин к Рею один и после этого я ей расскажу. Джессика может пойти со мной в следующий раз.

- Мама идёт, - сказал Шейн, бросая огрызок в мусорное ведро. – Думаю, что она тоже будет одна. Когда прошлой ночью звонил Люк, она об этом упомянула, но, думаю, он сказал нет. После этого она проплакала в течение часа. Их отношения не идут на лад.

- Ага. Твоя мать следит за тем, чтобы я был в курсе, что они не ладят, - с горечью сказал Уилл. – Ты же не думаешь, что мы снова будем вместе, да?

- Боже, нет, - серьёзно сказал Шейн. – Кажется, что маме и Люку искренне нравится быть вместе. Они оба наслаждаются одними и теми же пафосными… я имел ввиду видами деятельности. Мне просто жалко маму. Похоже, она обижена и смущена тем, что Люк от неё ожидает. И я также думаю, что она в целом не довольна своей жизнью.

Уилл знал, что у Шейна всегда была слабость в отношении Эллен и её мелодрамы. Парень даже одно время серьёзно встречался с женщиной, которая могла быть клоном Эллен во всём, кроме цвета волос, и с таким же негативным отношением к его творчеству.

Уилл снова вздохнул, на этот раз со смирением.

– Ты хочешь, чтобы я с ней поговорил, да, сын?

- Я просто думаю, что вам с мамой нужно продолжить работать над тем, чтобы остаться друзьями, - сказал Шейн. Он слегка ударил отца в руку, умудрившись при этом оттолкнуть его от мойки, отчего они оба рассмеялись. Шейн был известен в семье тем, что из-за переизбытка силы ломал вещи.

- Я читал, что для детей разведённых родителей хорошо знать, что у их матери и отца крепкие отношения, несмотря на их различия, - сказал он своему отцу.