Выше Бога не буду

– У нас по штату должна быть таможенная лаборатория, но пока ее нет, и поэтому предлагаю должность инспектора. А когда будет, станешь заведующим лабораторией.

– Хорошо, я согласен.

– Но нам нужен хоть какой-то документ.

– Дайте мне позывной телетайпа. Мой командир отправит в ваш адрес служебную характеристику.

Командир все отправил в течение 30 минут. Характеристика устроила моего нового начальника. Вполне себе стандартная: в строевом отношении подтянут, личным оружием владеет уверенно, в коллективе пользуется авторитетом, военную и государственную тайну хранить умеет. Там было все, как у всех, кроме одного предложения. В длинном списке моих армейских значков и медалей был один необычный пункт: награжден Почетной грамотой «За предотвращение аварии на атомной станции» и деньгами в сумме столько-то рублей – был в моей жизни такой эпизод.

Это случилось через год после аварии в Чернобыле. Все уже понимали опасность, таившуюся в мирном атоме. Все понимали, каким может быть человеческий фактор. Работая на столь важном объекте, практически все сотрудники отдавали себе отчет в силе, скрытой под крышкой реактора. И неважно, кто какую должность занимал – отношение к объекту на «Вы» было искренним. В тот день я просто позвонил начальнику караула и сказал, что с северной стороны объекта летят искры. Начкар не стал уточнять о происхождении информации. Он, не раздумывая и не задавая лишних вопросов, отправил туда тревожную группу, которая обнаружила обрыв высоковольтного провода на выходе из основного периметра реакторно-турбинного цеха станции. Позже специалисты пояснили мне, что ценой вопроса была как минимум экономия миллиона рублей, а как максимум – серьезная авария.

45

Я устроился работать в таможню. У меня не было формы – сначала нужно было пройти испытательный срок и сдать аттестацию. Я еще не понимал самой сути работы, поэтому, когда мой руководитель практически через две недели после начала работы предложил пройти обучение на специальных курсах на таможенном факультете Екатеринбургской юридической академии, я согласился не раздумывая, хотя это и не было обязательным условием.

Приехав в Екатеринбург, я понял, как погорячился. Занятия были хороши для тех, кто как минимум год занимался таможенным контролем. Мне были совершенно непонятны термины. Мне было непонятно практически все, но преподавательский состав был замечательным, коллеги шли мне навстречу – объясняли, рассказывали основные моменты. Я и сам достаточно много готовился и через месяц успешно сдал экзамены, в том числе самый страшный: товарная номенклатура внешнеэкономической деятельности и основные правила интерпретации – ТН ВЭД. Позже, уже погрузившись в эту напряженную и очень интересную работу, я выучил еще тысячи приказов, распоряжений и инструкций, писем и рекомендаций, кодексов и правил – практически все они имели смысл, поэтому я их знал.

В академии нам читал лекции удивительный человек. Доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Демьян Николаевич Бахрах. Это были не уроки в обычном понимании – это был и театр, и проповедь, и лекция одновременно. Он был на своем месте, и это было понятно даже самым неспособным ученикам. Его выступления – я по-другому и сказать не могу – существенно изменили мое отношение к юридическим аспектам нашей жизни и впоследствии под впечатлением от этой уникальной личности я поступил на юридический факультет. Уникальность этого человека была в стопроцентной реализации его человеческого потенциала. Такое бывает крайне редко, но бывает, и мне очень повезло – мой конь вывез меня куда надо. Был еще один важный момент. По своей силе и энергетике он мне очень напоминал моего отца – они даже внешне были чем-то похожи.

В таможне я стал профессионалом. После академических лекций успешно прошел аттестацию и приступил к исполнению обязанностей в отделе таможенного транзита. Направление интересное, напряженное, порой опасное и крайне сложное – необходимо знать международное законодательство и иностранные языки. Категории товаров разные – от дипломатических грузов до личных вещей. Вот здесь-то мне и понадобилась вся моя интуиция. Я устраивал себе экзамены практически в каждую смену. Не глядя в документы, я записывал на отдельном листочке имя человека. Потом перепроверял себя. С русскими именами было проще, с иностранными – сложнее. Имена азиатские давались на порядок легче, чем европейские. С китайскими была самая большая проблема: китайцы умеют прятать мысли. Это у них, похоже, на уровне генетики.