Выше, чем Боги. Инфузия

– Все, что и обычно. Дети, их кормление, порядок в доме. Если я увижу, что вы стараетесь, награда удвоится. Но об этом, после. Пока же, покормите и разбудите детей. Да, и сюда подайте, что-нибудь на завтрак. Уберите монеты подальше. Не надо, чтобы их видели.

Он выходит в сад, прогуливается по дорожкам, ожидая, когда вниз спустятся члены Семьи. Наконец, Курт окликает его. Донг с достоинством входит в холл. За столом, для чаепития, он видит пять дам и троих мужчин, не считая Курта. Свободных мест нет.

– Дамы и господа! – произносит он печально. – Я пришел, чтобы выразить вам, свои самые искренние соболезнования, в связи, с безвременным уходом вашей ближайшей родственницы. Для меня, это тоже, был очень близкий человек, но это обсуждать, мы не будем. Кроме того, я хотел, исключительно, во избежание превратных толкований, обсудить с господином Куртом, некоторые финансовые вопросы. Однако, прозвучавшие с его стороны слова, вынудили прервать разговор и перенести его на более позднее время. Для того чтобы обсудить его, всем вместе. Слово «кража», которое прозвучало из уст господина Курта по отношению ко мне, я нахожу, крайне оскорбительным, и прежде, чем двинуться дальше, хотел бы получить объяснение по этому поводу.

Одна из дам, не вставая, протягивает ему толстую кожаную тетрадь.

– Прочтите последние абзацы. Полагаю, вам понятно, что это?

Некоторое время, он скользит взглядом по строчкам…

«… И единственное, что Я помнила, свое смутное обещание, передать сундуки и вещи. Всю жизнь Я ждала, все приглядывалась. Напрасно! Но вот, три года назад, когда веселилась на Ассамблее, подошел молодой, черноглазый красавец. Он был весел и остроумен, он Меня сразу отметил, а Я почему-то подумала. Это он!!! (Что имела в виду, Я не знаю). И мы оказались в постели. Он Мне льстил, восхищался, безумствовал. Был нежен и ласков чрезмерно!

Но вот, потом догадался. Что прекрасна, Я только снаружи. А внутри… Эластична? Пластична? Вот вздор!!! Там внутри, пустота и раздор, жалко мерзнут, от старческой стужи! Иногда, взгляд, бросая украдкой, замечала печальную жалость, в его черных глазах, столь внимательных. И вот думая, что это он (кто? кто?? кто???), повинуясь порыву внезапному, в подвал отвела секретный, где сундуки те стояли. Показала все простодушно…

А потом… он исчез внезапно. Обманщиком, вдруг оказался. Недолго о нем Я грустила. На следующей Ассамблее, еще Мне один достался…

А вчера, с Бет прощаясь слезливо, волосок оторвала на память. Дома ж вдруг, накатило желание, положить его, в ящик заветный. Безграничное изумление, испытала, увидев, что подвал Мой пустым оказался! Так, единственное, что я помнила, глупо, пошло, Я не исполнила!

Вот написала, про подлеца этого. А потом, сама не пойму, про что писала. Так зачем понапрасну, бумагу мучить словами?».

Донг печально вздыхает, закрывает тетрадь и кладет ее на стол. Голос его полон грусти, когда он обращается к сидящим за ним людям: