Выше, чем звезды (СИ)

Сначала кожа кистей начала мерцать темно-фиолетовым светом, словно наружу всполохами прорывалась какая-то энергия. Постепенно выводя яркость и сводя на нет всполохи, эта энергия окутала руки, вплоть до локтей. После и вовсе прекратилось любое её хаотичное движение. Четкие линии смыкались в фигуры, концентрируясь на кистях. С внешней их стороны формировался плоский полукруг, что постепенно заострялся и вытягивался острием вперед. Сантиметров сорок, навскидку, этот клинок притягивал к себе взгляд. Темно-фиолетовый, слегка прозрачный, он казался воплощением самой смерти. Сама энергия выходила из запястий и растекаясь плоским полукругом, будто эдаким кулачным щитом, переходила в удлинённый конус. Понятное дело, что такие слова, как острие и лезвие к этой штуке не подходило. Тем не менее, внешний вид внушал.

Взмах левой рукой и металл, стоящего у стены, стеллажа рассекается без малейшего сопротивления. Осторожно подношу клинок к собственной ладони, но никакой опаски. Аккуратно прикасаюсь и опять же ничего. Когда клинок проходит через мою плоть, чувствую лишь легкое тепло. И тут же резкий взмах, от которого стеллаж рассыпается окончательно.

— Тоха, — шепот со стороны и перевожу взгляд туда. — Это всё еще ты?

— А то, — устало выдохнул я, отпуская то легкое напряжение, что поселилось в ладонях.

Клинки послушно опали, словно их и не было.

— Ля, Тох, — восхищение в тоне друга выдавило страх целиком. — Теперь ты реальный, мать его, джедай! Только это, помни, что страх и ненависть на темную сторону силы привести тебя могут!

— Нас сейчас на тот свет сопроводят, — хрустнув шеей, выдохнул я. — Без всякой там темной стороны.

Твари и правда начали проявлять всё больше активности в попытках до нас добраться. Но, что играло нам на руку, никаких сверхсил они не приобрели. Дубовая массивная дверь, да еще и придавленная винным шкафом, препятствие для них серьезное.

Скрежет когтей и удары по дереву больше походили на какую-то соседскую бучу. А уж, если приплести к этому, то ли завывание, то ли поскуливание, вздрагивать от каждого из них не приходилось.

Тем не менее, насколько эти твари опасны и быстры я прекрасно представлял. Именно поэтому в моей голове даже тени мысли не появилось, чтобы, значится, с шашкой, да наголо. Имея в руках ружья? Лезть к ним вплотную? Даже с учетом имбовости клинков? Ага, щазз! Если повезет, постреляем головы в проеме, если нет, то, понятное дело, отбиваться буду не прикладом.

Пока стоял, смотрел и слушал, на этот раз просто ушами, не забывал прислушиваться и к себе. Без давления из вне, без всех этих напирающих волн, стало так легко, будто всё время «до» я находился в состоянии близком, к опьянению. Что это вообще было? «Мир»? Сильно сомневаюсь. Теперь сомневаюсь. Особенно с тем учетом, что мне даже кто-то отвечал. И именно сейчас, когда ясность сознания вопросов не вызывает, сомнения в том, что это именно «Мир», только крепли. Тогда, кто? Или, что? Ненависть к тварям не была наигранной, я чувствовал это. Чистая, незамутненная, она горела столь ярко, что усомниться в ней было просто нельзя.

Чертов Рилн, сука. И, как мне теперь на всё это реагировать!?

Очередной удар со стороны двери успехом таки обзавелся. Одна из лап тамошних тварей, коих сейчас за дверью имелось четверо, пробилась насквозь. Острие ладони, словно копьё, где вместе наконечника когти. Кожа изменила оттенок в сторону черноты и даже, кажется, обзавелась чешуей. Рассмотреть её в подробностях не вышло, так как тварь моментально выдернула руку назад.

Появилась у меня, было, мыслишка жахнуть вдогонку, прямо насквозь и шкафа, и двери, но не с тал. Всё же, какая-никакая преграда, а раздолбив её пулями, эти рванут скопом.

Всё бы ничего, но до Паша такая мысля не долетела.

На третий такой удар, когда лапа пробила очередную дыру, сделав первую еще больше, прозвучал выстрел. Следом еще один и еще. Картечь в щепки разнесла дерево, увеличивая отверстие на порядок. Целостность шкафа приказала долго жить, и от последующего следом удара снаружи, он банально разлетелся вместе с дверью. А уж видя, что за тварь ворвалась первой, я даже не удивился. Точнее на первый план вырвались совершенно другие эмоции и положительных среди них не было.

Тварь была массивна и всё тело укрыто костяными щитками. Именно костяными, из скелета. Так, как белый цвет на черной чешуйчатой коже контрастировал очень сильно. Длинные лапы твари упирались в землю и от запястий расходились именно эти щитки. Они смыкались друг с другом, образуя своеобразный ростовой щит, за которым скрывалось остальное тело существа.

— Какого хера!? — рев друга заглушил мерзкое шипение твари.

Выстрелы слились в единую ноту, но я не стрелял. Тварь пока еще находилась в проеме, не позволяя и другим ворваться внутрь. Картечь оставляла на костях сколы, но и всё на этом. А следующим шагом, когда зазор увеличится, и другие твари смогут ворваться, будет наша смерть.