Выше неба

Милория чуть не упала, когда её бесцеремонно толкнули в сторону высокой чёрной башни. Она с ужасом проследила взглядом по всей вышине и сглотнула. Страх высоты никуда не делся. Но выбора ей не дали, пинками подгоняя к узкой двери. Человечка, спотыкаясь, поднималась по винтовой лестнице наверх, хотя демон мог магией сразу отправить её в нужную комнату. Наверное, чтобы пленница устала, вымоталась. Милория поднялась наверх и затравленно огляделась по сторонам. Большой, богато обставленный зал был условно разделён на две части. Одна — для бесед и трапез, а другая — спальня. Девушка застыла, глядя на огромное ложе, на котором запросто могли разместиться пять-шесть человек. Но сейчас здесь никого, кроме двух служанок, не было. Пленницу заставили раздеться и толкнули в купель. Сидя в горячей воде, она умоляюще посмотрела на служанку:

— Меня украли из дома. Помогите мне.

Та отшатнулась и испуганно затрясла головой, показывая, что ничего не получится.

— Почему? — шёпотом спросила пленница.

— Потому что за твой побег убьют всех слуг из народа людей, — ответила вторая служанка, вернувшаяся с прогретыми простынями.

И Милория заплакала, понимая, что здесь ей никто не поможет. Служанки молча вымыли девушку, надели тонкое красное одеяние из короткой безрукавки, едва прикрывавшей грудь, и шаровар с глубокими разрезами на боках. Расчесали волосы, выплетая замысловатый узор из мелких косичек, украшенных серебряными веточками. Принесли еду и питьё. Милория чувствовала себя куклой, наверное, для всех она и была ею — куклой на одну ночь, а потом сломанную игрушку выбросят и найдут новую.

Угроза насилия и смерти не давала сидеть на месте. Дождавшись, пока служанки выйдут, девушка метнулась к выходу. Торопливо огляделась и, не заметив охранника, побежала вниз, распахнула дверь на улицу — и оказалась в той комнате, из которой убежала несколько минут назад. Она вновь побежала по лестнице вниз. И вновь дверь привела её в ненавистную и пугающую чужую спальню. Ноги гудели, грудь вздымалась от сбившегося дыхания. Милория закрыла глаза, сжимая кулаки. Это всё чары! И охрана не нужна. Бегай, сколько хочешь, всё равно вернёшься! Девушка с надеждой — отчаянной, последней — ждала лорда Гирхато. Демон в зале говорил о нём, значит, её украли из-за Сейверана, значит, ему скажут, где она. И он заберёт её, не бросит. А если нет?.. Время тянулось невыносимо долго. Но как бы медленно оно не шло, солнце всё равно коснулось кромки земли. Закат. Вечер. Скоро придёт хозяин дворца. Милория, сглотнув от страха, подошла к окну. Внизу суетились муравьи. Она даже не сразу поняла, что это не муравьи, а люди. От страха закружилась голова и стало подташнивать. Хотелось зажмуриться и прижаться к стене, чтобы не видеть эту пугающую бездну. Но лучше разбиться там внизу, чем…

На лестнице послышались торопливые тяжёлые шаги, явно не служанки, — и Милория, испуганно вскрикнув, вскочила на подоконник.

На дворце Эльдаиза Майда ожидаемо стояла магическая защита, и никто, кроме хозяина и его демонов, не мог попасть внутрь. Сейверан вышел у высоких кованых ворот, различив желтоватую защитную дымку, которая истончалась и таяла после смерти создателя. На него тотчас нацелились копья и мечи, зажглись огневики. Демон прищурился и ухмыльнулся, потом медленно поднял руку, в которой была голова мёртвого лорда. За стеной воцарилась вопросительная тишина. Гирхато швырнул к воротам отрубленный «кочан».

— Склонитесь перед своим новым господином!

С той стороны ворот медленно, словно нехотя, подошли демоны, недоверчиво глядя на то, что осталось от прежнего хозяина. К этому моменту подоспел Дорсен со своими демонами и демонами Майда, выжившими после боя, а с ними и Мирес Касубар.

— Эльдаиз Майд пал в честном бою. Я свидетельствую.

Слова Огненного подействовали. Ворота со скрипом открылись. Сейверан не двинулся с места и, прикрыв глаза, колдовал. Старая защита быстро развеялась, а на смену ей дворцовые стены начало укутывать голубоватое магическое свечение. И только, когда весь дворец был снова защищён, Крылатый спокойно вошёл во двор, оглядываясь по сторонам. Всюду угрюмые лица. Настороженность. Ненависть. Страх. Ни надежды, ни радости. А потом мужчина заметил сатира на цепи и сквозь зубы выругался. Быстро подошёл к нелюдю:

— За что?

Сатир вскинул на него вызывающе-горький взгляд.

— А ни за что! Просто так. Как талисман здесь сижу.

И избитый, полузамученный парень отвернулся. Пояснил всё Касубар, с пренебрежительной ухмылкой поглядывая на демонов Майда:

— Некоторые считают сатиров символами мужской силы и сластолюбия.

Гирхато недовольно прищурился. Да, сатиры были слабее демонов, но обычно их не трогали, всё-таки магическая кровь, вещие сны и волшебная игра на свирели. Сейверан снял ошейник с нелюдя:

— Как тебя зовут?

— Дато, — парень потрогал красную воспалившуюся кожу на шее.

Крылатый присел перед ним на корточки:

— Дато, здесь была девушка? Новенькая, смертная? … Где?

Сатир указал на Факел — высокую чёрную башню. Оставив Дорсена разбираться, Сейверан помчался наверх.