...Выше тележной чеки

Деревянные, кованные темным железом ворота медленно, со скрипом отворились. Дорога была свободна. Кей обернулся, хотел отдать приказ, и тут заметил, что их провожают. За воротами, возле старого, почерневшего от времени идола, стоял Беркут. Велегост невольно улыбнулся – раненько же пришлось вставать Старшому Рады! Но ведь не проспал! Их глаза встретились, взгляд старика был холоден и насмешлив.

Не было сказано ни слова. Кей поднял руку, Беркут слегка наклонил седую голову, и Велегосту внезапно подумалось, что оба они уверены, будто перехитрили друг друга…

До Лосиного Бугра было еще далеко, не меньше недели пути. Кей с сожалением вспомнил, что так легко уступил сестре, согласившись идти через горы. Вечером он подробно расспросил о дороге. Рассказ не порадовал – не дорога, а тропа, то над обрывами, то через перевалы. Местами и верхом ехать опасно, разве что в поводу коней вести. Велегост хотел было еще раз переговорить с сестрой, но не решился. Не подумал, согласился – значит, сам виноват!

Впрочем, начало пути не предвещало плохого. Дорога нырнула в густой хвойный лес и начала медленно подниматься вверх по склону. Солнце – Небесный Всадник – уже поднималось над деревьями, сразу же стало веселее, и кто-то из кметов затянул песню. Велегост усмехнулся – песня была улебской, не иначе в Валине услышали. Кажется, дядя Ивор тоже как-то пел ее. Да, лет восемь назад, когда Великий Палатин приехал в Савмат, и отец собрал всех на пир…

Кей Огар идет походом,
За Денор ведет он рать.
Только войско не готово –
Надо жабу подковать.
Кей Огар сердит изрядно,
Кметам всем сулит погост,
Только войско не готово –
Прищемили мышке хвост.
Кей Огар от злости красный,
Гневом пышет все лицо.
Только войско не готово –
Жук попал под колесо.
Кей Огар зовет рахманов,
Чаклунов и мудрецов.
Только войско не готово –
Блохи съели молодцов.

Пели весело, со смехом и присвистом, и Кею вспомнилось, как смеялся отец, как все они подпевали Ивору. Да, подпевали…

Солнце было уже высоко, из близкого леса доносился запах горячей хвои, а высоко в белесом небе беззвучно парили ширококрылые птицы. Разговоры смолкли, кметы ехали молча, то и дело вытирая пот со лба. Конечно, можно было снять кольчуги, но Велегост понимал: опасно. Лучше солнце, чем стрелы.

Зато не молчала Стана. Как-то незаметно она пристроилась рядом с Кеем, и Велегосту пришлось вновь рассказывать обо всем, что знал: и о Савмате, и об ограх, и о черных румских галерах, и даже о воительницах-поленках. Девушка слушала, открыв рот, затем нетерпеливо кивала и задавала новый вопрос. Кей и сам хотел о многом узнать, но не спешил. Успеется, путь долгий!

Дорога шла то вверх, то вниз, позади остались несколько перевалов, бурная горная речушка, которую довелось переходить вброд; отряд дважды останавливался на короткие привалы, а вокруг было по-прежнему тихо, только птицы, словно соглядатаи, сопровождали людей. Хоржак несколько раз высылал вперед заставы, но кметы каждый раз сообщали одно и то же – дорога пуста.

Лишь однажды, уже ближе к вечеру, вдали показалось село – небольшое, прилепившееся к склону громадной, поросшей лесом горы. Велегост приказал надеть шлемы, но отряд встретила веселая стайка детей, а затем на дорогу вышли трое стариков с резными деревянными топориками и, низко поклонившись, приветствовали нежданных гостей, пригласив их на ночлег. Стало ясно – здесь их не боятся. Похоже, старый Беркут и его Рада не имели в этих местах особой власти.

Кей поблагодарил за приглашение, но останавливаться не стали. До заката еще далеко, а ночевать летней ночью можно прямо в лесу.

* * *

За селом дорога стала заметно уже. Пришлось перестроиться и двигаться по одному, в затылок друг другу. Хоржак вновь выслал вперед заставу и приказал не снимать шлемы. Впрочем, предосторожности были пока излишними, горный лес молчал, и даже птицы, весь день сопровождавшие отряд, исчезли.

Велегост приказал искать подходящее место для ночлега. Стана, узнав в чем дело, подсказала – впереди будет небольшая речка, а возле нее – поляна. Все складывалось удачно. Велегост уже начал подумывать о шатре и о том, что надо объясниться с Айной, как вдруг впереди послышался громкий топот копыт.

– Кей! Кей!

Застава возвращалась. Кметы гнали коней галопом, и Велегост понял – неспроста.

– Кей! Там, впереди…

Десятник, старый вояка, которого Кей помнил еще с Тустани, доложил четко и понятно. Дорога расширяется, впереди речка, перекресток, возле перекрестка большой камень, а возле камня – человек. Один. Но не простой.

Благостные мысли о шатре тут же исчезли. Перекресток, речка – там и быть засаде. А то, что человек один – это и тревожно. Одиночке нечего торчать на дороге. Приманка?