...Выше тележной чеки

Мапа никуда не годилась. Харпийские Ворота были еще обозначены, а вот дальше шла пустота. Где-то посередине два маленьких домика изображали Духлу – главный город харпов. Впрочем, Кей уже знал, что Духла – даже не город, просто поселок. Городов в этих диких краях не было. Те, кто составлял мапу, рисовали вприглядку, наобум. Велегост вздохнул. Хорошо, что и здесь нашлись друзья! Без них в этих горах делать было бы нечего.

Кей встал и выглянул в маленькое, похожее на бойницу, окошко. Улица, совершенно пустая еще час назад, теперь была полна народу. Велегост усмехнулся – выползли! Ну, кроты!

Этот поселок они взяли после полудня. Обошлось без боя – закрытые ворота просто вышибли бревном. Никто не пытался сопротивляться. Те, кто жил здесь, словно провалились сквозь землю. А жили не бедно. Дома были построены прочно, на каменной основе, балки украшены затейливой резьбой, внутри же оказалось полно брошенного в спешке добра – даже золотые украшения дивной алеманской работы.

Кей строжайше запретил что-либо трогать. Расположив отряд в большом доме у главного майдана, он решил ждать. И дождался – люди появились. Интересно, где они прятались?

Теперь маленькое войско Велегоста увеличилось вдвое. За перевалом, как и обещал Ворожко, к нему присоединилось еще шесть десятков кметов, приведенных тремя окрестными дедичами. Эти трое были в годах, но, к удивлению Кея, во всем подчинялись сыну Добраша, который время от времени принимался даже покрикивать на своих соседей. Юный дедич тамги Барсука оказался и в самом деле важной персоной.

Ворожко и указал Кею на этот поселок, называвшийся как-то странно, то ли Мегеш, то ли Негеш, пообещав, что можно будет обойтись без боя. Так и вышло.

Дверь скрипнула, Кей поднял голову и улыбнулся:

– Апа? Ну, что видела?

На сестре была сверкающая румская кольчуга. На этом настоял сам Велегост – в чужих краях рисковать не хотелось. Шлем Кейна надевать категорически отказалась, и теперь светлые волосы свободно падали на плечи, до самого пояса. Косы Танэла заплетать не любила.

– Уже торгуют, – сестра усмехнулась и присела на лавку. – Все, как у нас, только побогаче.

Заметив удивленный взгляд брата, она поспешила пояснить:

– Дома ты сам видел. В таких у нас только дедичи живут. И еще… У девушек – золотые бусы. У парней – серебрянные фибулы. Никто не носит лаптей…

Кей кивнул – сестра имела острый глаз.

– Отец говорил: «Ищи лапотников!», – усмехнулся он. – Боюсь, с этими будет непросто. Войт появился?

– Прячется! Ворожко послал своих парней, но тот – как сквозь землю. Говорят, Рада поручила ему оборонять Мегеш…

– А он спрятался. Интересно, что сейчас делается в Духле?

Танэла хотела что-то сказать, но не успела. Дверь снова скрипнула – на пороге стояла Айна. Велегост еле сдержался, чтобы не вскочить, но скуластое лицо поленки казалось холодным и невозмутимым. Сейчас она была просто кметом – кметом, несущим стражу у порога.

– Молодой бачка притить, – низким, чуть гортанным голосом доложила она и вопросительно взглянула на Кея.

Сполотский поленке давался с трудом. Впрочем, Велегост научился ее понимать. «Бачка» – «господин». Не Ворожко ли?

– Пусти!

Это действительно оказался Ворожко – веселый, ухмыляющийся:

– Поймали, Кей! – с порога сообщил он. – Взяли!

– Войта?

Юный дедич мотнул головой:

– Извир с ним, с войтом! Дочку самого Беркута поймали! Эту дрянь, эту…

Тут он заметил Кейну и слегка покраснел.

– Поймали, это хорошо, – усмехнулся Велегост. – А теперь давай по порядку. Кто такой Беркут, и зачем нужно ловить его дочь?

– Беркут? – дедич, похоже, изумился. – Беркут – Старшой Рады! Этот старый мерзавец, эта гадюка…

Укоризненный взгляд Танэлы вновь заставил парня покраснеть.

– Ну, в общем… Мы ее около твоего дома взяли. Лазутчица! И меч при ней был! Кей, дозволь с ней разобраться! Я у этой стервы ремни из спины нарежу! У нашего рода с Беркутом счеты старые!

Брат и сестра переглянулись. Велегост понял без слов – «разбираться» надо самому.

– Сюда ее! – строго приказал он. – И оставь нас одних!

Дедич исчез, и на пороге вновь появилась Айна. В руках она держала меч – короткий скрамасакс в дорогих, отделанных серебром ножнах. Положив меч на стол, поленка вышла, и тут же вернулась – но не одна.

В первый миг Кею почудилось, что перед ним – мальчишка, немногим старше сына Добраша. Наверно, виной тому была уже знакомая куртка мехом наружу и высокие сапоги с широкими голенищами. Да и лицо у пленницы было мальчишеское, если бы не яркие тонкие губы – и не глаза. Большие синие глаза, глядевшие на Кея с неприкрытой ненавистью. На щеке краснела свежая царапина, руки скручены за спиной – дочь Беркута явно не хотела сдаваться без боя.

Велегост вздохнул – вот и разбирайся! Он вдруг увидел себя глазами этой девушки. Она, наверно, ожидала увидеть страшилище. И не ошиблась…

– Ты – дочь Беркута?

В синих глазах сверкнул вызов.

– Я – дочь Беркута, сполот! Я пришла, чтобы умереть за нашу свободу! Сейчас я умру – но ты тоже умрешь! За меня отомстят! Харпы никогда не склонят голову!