Выше только звезды

Николай Егорович Платонов никак не мог заснуть в эту ночь. Он считал следствие законченным и собирался на следующий день передавать дело в суд. Он был обескуражен и расстроен исходом дела, хотя за время почти тридцатилетней работы в прокуратуре привык ко всему. Но Владимир Дегтярев, отец убийцы, был известным писателем и его другом. Он позвонил ему сегодня днем в Америку, потратив на разговор, наверное, всю свою зарплату, и рассказал о случившемся. Он не звонил ему раньше, надеясь, что его дети все же окажутся непричастными к убийству. После разговоров он лег спать еще более расстроенным и ворочался с боку на бок, как ни утешала и ни ворчала на него лежащая рядом жена. Когда жена наконец уснула, хоть он и мешал ей своими вздохами и ворочанием, зазвонил телефон. Он взял трубку и выслушал заявление Роберта Вершинина. Роберт хотел явиться с повинной, и Платонов не возражал, хотя не понимал, каким образом тому удалось проникнуть в гримерную. Он потерял всякую надежду на сон и поднялся с постели, решив съездить к Вершинину и поговорить с ним частным порядком. Он позвонил к нему домой, но трубку взяла его жена, которая не спала тоже, очень волновалась за мужа. Она сказала, что он уехал с двумя ее бывшими учениками, Дегтяревым и Горшковым, до сих пор не возвращался и даже не предупредил ее, что не придет ночевать. Телефон в квартире Дегтяревых молчал. Платонов был не на шутку встревожен и озадачен. И наконец, звонок девушки, попросившей его приехать утром и назвавшейся феей добра, дал ему понять, что дело отнюдь не закончено. Он по размышлении понял, что звонила Лолита Сафонова. Он сначала подозревал в убийстве и ее, пока не были получены результаты дактилоскопии. У нее был повод ненавидеть жену парня, которого она любила, на ее платье были следы крови, и никто из сидящих в зале не мог утверждать точно, где она находилась в момент убийства. Она была настолько тихой, незаметной и необщительной, что на нее никто не обращал внимания. Правда, Даниил Дегтярев утверждал, что она была в зале, но его-то самого в зале не было. И кровь на ее одежде объяснил тоже он. Платонову это показалось похожим на правду, он сам видел, что у мужа убитой испачканы руки. Разговор с девушкой внезапно оборвался, в трубке была тишина. Он долго слушал ее, а потом, позвонив помощнику и вызвав оперативников, сел в свою машину и помчался к писательскому дому. Он успел вовремя. Вызванная им реанимация приехала мгновенно. Врач, осмотревший девушку, сказал, что постарается ее спасти. Платонов прочел оба письма (второе по долгу службы) и поднялся в квартиру Дегтяревых. Ему никто не открыл, но, прислушавшись, он понял, что в квартире кто-то есть. Открыв с помощью помощника дверь, он обнаружил там Роберта Вершинина.

Виктор Горшков подошел поближе, раздвинул толпу и увидел, как в машину «скорой помощи» заносят бесчувственную Лолиту. Он с самого начала знал, что убила она, заметив, как она заходила в гримерную и как вернулась в зал. По ее удовлетворенному радостному лицу он тогда не понял ничего, только удивился, отчего вдруг оно, бывшее таким удрученным и озабоченным в начале праздника, вдруг чуть ли не светится от радости. После того как обнаружили труп, он начал догадываться, что случилось. Он позвонил Роберту и все ему рассказал, но Роберт не поверил, хоть и насторожился. Они оба знали, что мать Лолиты, Роксана, психически неуравновешенна, и Виктор доказал Роберту, что такая же участь постигла и его дочь. Может быть, это не развилось бы в ней, живи она в другой обстановке. Но она осталась с ненормальной матерью, потеряв отца, которого любила. И потом эта неразделенная любовь… Когда на ноже обнаружили отпечатки пальцев Дианы, а рядом с трупом ее платок, Виктор, узнавший подробности дела от Даниила, прекрасно понял, зачем Диана старается взять вину на себя. Роберт просил его молчать, но Виктор-то сомневался, что Лолитина психика не выдержит такого напряжения, и она во всем сознается сама. Так оно и случилось.

Рядом с дочерью, сопровождая ее носилки, к машине шел вдруг состарившийся Роберт, который сейчас выглядел, пожалуй, на все шестьдесят.

— Ей не придется отвечать за убийство, — сказал Виктор, подойдя к нему. — Экспертиза признает ее невменяемой, и ее даже не станут судить.