Выше только звезды

– Такое иногда случается. Тут нужно время или какой-нибудь раздражающий фактор. Ретроградная амнезия – штука непредсказуемая. Вы знаете, в моей практике был такой случай, – Шторм начал что-то рассказывать, но я его слушала вполуха.

Едва лишь в его монологе возникла пауза, как я сказала:

– Да, случай интересный. Николай Арнольдович, у меня есть к вам просьба, точнее, две.

– Говорите.

– Я так понимаю, что Хохлова теперь переведут в другую палату, да?

– Возможно.

– Он пациент состоятельный, обычно таких кладут в VIP-палату. Но в данном случае ему одному находиться противопоказано. Чем больше человек будет в его палате, тем лучше.

– Это не проблема. Какая вторая просьба?

– Не исключено, что о состоянии Хохлова будут справляться по телефону. Можно устроить так, чтобы ваш персонал отвечал, будто он все еще без сознания?

– А вот с этим все не так просто. Боюсь, предупредить о подобной мере предосторожности всех – от завотделением до санитарки – просто невозможно. К тому же люди, которые так «беспокоятся» о судьбе вашего протеже, могут кого-нибудь лично послать в токсикологию. В любом случае обман быстро вскроется. Татьяна Александровна, если я правильно понял, вы считаете, что Хохлову угрожает опасность?

– К сожалению, это так.

– Но у нас все-таки не проходной двор, а клиническая больница, – заметил главврач.

– Вы думаете, я не знаю, что случилось в прошлом году в хирургическом отделении?

Штор отреагировал на это замечание не сразу, но все-таки чуть позже ответил:

– Ту ситуацию действительно штатной не назовешь… Татьяна Александровна, вы должны знать, что с тех пор мы во всех отделениях усилили меры безопасности.

– Я это заметила, когда прогуливалась вокруг корпуса токсикологии. – Я не смогла удержаться от этого саркастического замечания, после чего рассказала об окне в курилке, соседствующее с пожарной лестницей.

– Да, непорядок! Знаете, я уже собирался домой, но, пожалуй, придется мне задержаться. Надо срочно заглянуть в отделение токсикологии, – сказал Николай Арнольдович.

– Загляните, – сказала я и отключилась.

Когда Шторм был моим клиентом, я не позволяла себе беседовать с ним в таком тоне. А теперь просто не могла говорить по-другому. Безопасность пациентов, о которой упорно твердили все: от санитарки до главного врача, – явно оставляла желать лучшего. Примерно через час Николай Арнольдович перезвонил мне и сказал:

– Татьяна Александровна, я думаю, вам следует это знать – Хохлов симулировал потерю памяти. На самом деле у него никакой амнезии нет! Наверное, он пришел к выводу, что возвращение памяти может стоить ему жизни, вот и решил таким образом себя обезопасить. Жену обмануть ему удалось, а вот с нашими докторами такие шутки не проходят.

– Очень интересная информация! Спасибо, что вы мне об этом сообщили.

– Нет, это вам спасибо за то, что вы сообщили об открытом окне. Слесарь сегодня же им займется. А еще я распорядился, чтобы Хохлова ни на минуту не оставляли одного, а всем, кто будет справляться о его здоровье, отвечали, что он ничего не помнит. – Шторм сделал небольшую паузу, а потом спросил без всякого перехода: – Татьяна Александровна, скажите, я могу рассчитывать на то, чтобы как-нибудь поужинать с вами в ресторане? Конечно, после того, как вы закончите свое расследование…

Насколько же все мужчины, в подавляющем своем большинстве, банальны! Что главврач больницы, что майор милиции. Выполнят небольшую твою просьбу – и уже рассчитывают на большое вознаграждение, разумеется не в денежном выражении. Когда я решала проблемы самого Шторма, с его стороны не возникло даже намека на флирт. А вот теперь мне поступило предложение – вдвоем с ним поужинать в ресторане. Откровенно говоря, Николай Арнольдович не относился к тому типу мужчин, с которыми я могла бы закрутить роман, даже самый мимолетный. Тем не менее я ответила:

– Ваше предложение меня заинтересовало. Мы обсудим детали, но несколько позже.

– Я надеюсь, это произойдет в самом скором времени.

Надейся! Я мысленно усмехнулась и отключила мобильник. Он сразу же зазвонил вновь.

– Алло!

– Таня, я не знаю, что мне делать! Меня выпроваживают из больницы, – пожаловалась мне Хохлова.

– Кто выпроваживает?

– Доктора. Они говорят, что Дима еще очень слаб и ему нужен отдых, в том числе и от меня.

– С врачами не поспоришь. Придется их послушаться.

– Таня, разве вы не понимаете, что я не могу оставить Диму одного? Касаткина может вернуться этой ночью! Что же мне делать? Может, поговорить с дежурным врачом начистоту?

– Я уже поговорила, но кое с кем повыше его рангом. Мне обещали усилить меры безопасности.

– Так что же, мне теперь ехать домой? Нет, я так не могу! Таня, мне кажется, если я буду все время рядом с Димой, он скорее меня вспомнит.

– Чтобы к вашему мужу вернулась память, ему нужен стресс, положительный стресс.

– Я видела подобные сюжеты в кино, но никогда не думала, что нечто в этом роде может произойти в нашей семье… А знаете, я попробую сама организовать для Димы стрессовую ситуацию. Но для этого мне придется вернуться домой и разыскать кое-какие вещи…