Вот как? Интересно… Что ему от меня надо? Пристально вглядевшись в глаза молодого человека, я содрогнулся. Это были все те же бесцветные глаза, которые я видел у нищего. Только сейчас они излучали не жалкую покорность, а уверенность в себе и, в некоторой степени, доброжелательность.

Неожиданный собеседник оказался совсем не простым. С чего это мне показалось поначалу, что на нем — фрак? Просто дорогой, сшитый на заказ костюм-тройка. Золотая цепочка карманного хронометра свисает из кармана жилета. Ну и, конечно, галстук-бабочка. Наверное, такой галстук и навел на мысль о фраке. Да и цилиндр, скорее, не цилиндр, а модная шляпа. Сейчас многие стали носить шляпы. Даже я подумывал купить. Только зачем мне шляпа, когда нет плаща или подходящего костюма? Да и асфальт укладывать лучше в простой панаме, а «в свет» я выхожу редко.

— Вы здесь работаете? — спросил я, начиная догадываться, что молодой человек может оказаться музыкантом, играющим для посетителей. Или артистом. Хотя какие артисты в летнем кафе?

— Здесь? — лицо моего собеседника отразило живейшее недоумение. — Нет, я здесь не работаю. Хотя сейчас на работе.

— Это логически противоречиво.

Чем-чем, а двусмысленностями меня не смутить. Не на того напал.

— Отнюдь, — улыбнулся молодой человек. — Просто наша с вами беседа — это в некоторой степени работа. Для меня. И развлечение. Для вас.

Песню «Ricchie e Poveri», звучавшую над «Кристиной», сменил другой хит — «Moonlight Shadow». Девушка с очаровательным голосом пела под гитару, и гитарист был настоящим виртуозом.

Официантка принесла кофе, и мой сосед по столику достал из кармана солидный кожаный бумажник, едва не выронив дорогой сотовый телефон. Слишком дорогой даже для преуспевающего провинциального музыканта или артиста.

— Расплачиваться лучше сразу, — сообщил он. — Неизвестно, когда и как придется уходить.

«Что он за человек?» — подумал я, продираясь через благодушное восприятие мира после полутора кружек пива.— «Что ему нужно от меня? Контрразведчик? Или, наоборот, шпион?»

— Вот об этом я и хочу с вами поговорить, — заявил незнакомец.

Я насторожился, но через некоторое время сообразил, что молодой человек вовсе не прочел мои мысли, а лишь продолжил фразу о работе.

— Дело в том, что в какой-то степени мы с вами коллеги…

— По какой линии?

— По философской.

Ничего удивительного, что незнакомец осведомлен о роде моих занятий. Может быть, мы когда-то встречались. Возраста он примерно моего, а в нашем небольшом городе так или иначе познакомишься если не со всеми своими сверстниками, то со значительной их частью. Да и студент-философ — фигура запоминающаяся. У нас больше учились на экономистов и юристов.

— И чем же вы занимаетесь?

— Позвольте представиться. Дипломатор.

Молодой человек поднялся, протягивая мне руку. Я, естественно, тоже встал.

— Никита Латышев. Студент.

В голове моей бродили подозрительные мысли. Что еще за «Дипломатор»? Дипломат? Но кто так представляется? Только сумасшедший. Был у нас в городе шизик, который очень прилично одевался, частенько захаживал на всевозможные презентации и приемы, где его принимали как своего. Но в разговорах — точнее, в бессвязном бормотании, которое исторгалось из его уст, когда он открывал рот, — называл себя то полномочным представителем Правительства Земли, то чрезвычайным посланником Президента. Когда же молчал, производил крайне благоприятное впечатление. Не из той же группы беспокойных граждан «Дипломатор»?

— Простите, не расслышал вашего имени?

Молодой человек едва заметно прищурился.

— Я и не называл его. Просто Дипломатор. Сейчас я отрекся от своего имени. Имя способно ввести собеседника в заблуждение. Представься я вам сейчас, к примеру, Николаем Давыдовым, вы бы сформировали в своем сознании какой-то образ, не соответствующий действительности, увидели бы меня не таким, какой я есть на самом деле, а таким, каким вам удобнее меня видеть. И мы потеряли бы драгоценное время. А каждую секунду нашей бесконечной жизни мы должны использовать максимально эффективно и эстетично. Ведь если времени у нас много — это ведь не значит, что мы должны его убивать?

При всей бредовости речи Дипломатора, излагал он складно. Проглядывалось хорошее образование, и видно было, что прочел в жизни несколько умных книг.

На душе стало тоскливо. Почему, как только познакомишься с интересным человеком, с которым приятно поговорить, выясняется, что он или негодяй, или сумасшедший? Встречаются, конечно, исключения, но как правило, яркими бывают именно ненормальные люди. А лица с общественно-приемлемым поведением не настолько интересны.

— Вы совершенно напрасно считаете, что я сумасшедший, — заявил Дипломатор. — Мое поведение и заявление странны только для вас. Если я буду общаться с кем-то еще, он не увидит ничего особенного.