Вышедшие из мрака

Рокотов Сергей Вышедшие из мрака

СЕРГЕЙ РОКОТОВ

Вышедшие из мрака

Повесть

Пролог.

Март 1990 г., Восточная Сибирь.

...Впервые за трое суток они подкрепились хлебом и салом, выпили по глотку спирта, запив растопленным снегом, и на душе сразу стало спокойнее и теплее... Грелись у костра, курили... Только теперь они начинали верить в то, что побег удался. Вокруг была глухая многокилометровая тайга...

- Гляжу я все на вас двоих и удивляюсь, - произнес, зевая, Шалый. Братья, вы, что ли? До чего же похожи, однако... И ростом, и сложением, а уж вывески у вас - один человек, да и только...

- Есть многое на свете, друг Горацио..., - лукаво усмехнулся его спутник Василий Дмитриевич Жебрак, человек лет сорока, высокий, голубоглазый, крепкого сложения, с пробивающейся проседью на коротко стриженых висках.

- Не понял..., - открыл рот Шалый.

- Да и не старайся, братан, Зеленый у нас мужик умный, до того ученый, базарить с ним стремно, - произнес третий, тот самый, который был так похож на Жебрака. Этим третьим был человек по кличке Сурок. Погоняло это было дано ему за умение спать крепчайшим сном в любой ситуации. Фамилия его была Данилов. Он был осужден три года назад за двойное убийство. Убийство зверское, на первый взгляд, совершенно бессмысленное. Получил за него Данилов по сто второй статье Уголовного Кодекса пятнадцать лет, хотя, в принципе, был готов и к более высокой мере. Так что он совершенно справедливо считал себя родившимся заново, судья уж больно хороший попался, бывает же такая везуха... Даже сокамерники поражались, как это Данилов не схлопотал маслину в затылок. Другие и за меньшее вышку получали... Однако, не удостоился вот...

Адвокат тогда настаивал на временном помутнении рассудка у Данилова. И впрямь, насколько же бессмысленным было забраться в нищенскую квартиру тридцатипятилетней вдовы и зарезать и её и двенадцатилетнего сына... Для чего? Чтобы забрать из убогого жилища двадцать один рубль тридцать копеек? Больше оттуда и тащить-то было нечего...

"А что, тоже деньги...", - глупо лыбился Данилов, предваряя неизбежные расспросы сокамерников. - "Да нет, шучу я, братаны, меня, это самое... один навел, сказал, там у неё кое-что припрятано... А она базарит одно - нет, мол, ничего, и все тут... Обозлила меня, нервный я, братаны, до ужаса... Вот и не выдержал, пришил ее... Хотел порыться в её хате, но пацан так заорал, я чуть не оглох, в натуре, пришлось и его..., - продолжал виновато улыбаться он. - И через десять минут менты нагрянули, вот я и остался с её кошельком в руке ... Фраернулся, в натуре, что там базарить?" Мучиться же угрызениями совести за две невинно загубленные души было для Сурка чем-то совершенно запредельным, эта проблема перед ним не стояла ни в малейшей степени...

Внешне же Сурок вовсе не был похож на убийцу и изувера. Открытое лицо с правильными чертами, светлые волосы, голубые глаза. Он был ровен и вежлив с сокамерниками, очень откровенен, говорил, что скрывать ему нечего...

Когда его взяли, ему было под сорок. К тому времени за плечами было две ходки, обе за квартирные кражи. На воле у него осталась жена Алла. Он очень любил свою жену и говорил о ней только в превосходной степени, жалел только о том, что Бог не дал им детей. Говорил и на следствии, и в разговорах с сокамерниками.

"Пацана хотели", - мечтательно глядя в потолок, в очередной раз говорил Сурок, лежа на нарах. - "Васькой хотели назвать в честь моего покойного бати... А у Алки выкидыш за выкидышем... Не, в натуре, вернусь, лечить её будем, получится у нас еще... Обязательно пацана надо, ну, на крайняк, дочку, тоже сойдет, лучше, чем ничего..."

"Куда тебе?" - недоверчиво хмыкал лежащий рядом вор Шалый. - "Когда ты выйдешь, тебе же за пятьдесят будет, на что ты способен после жизни такой?"

"Ну, это ты зря", - хмурился Сурок. - "Это ты, братан, неправ, я мужик здоровый, сгожусь еще... А Алка меня на семь лет младше... Все у нас будет, и дети, и счастье..."

Сокамерники морщились, зная о том, сколько ножевых ударов нанес несчастной вдове и её сыну-подростку этот мечтатель, но не возражали, не принято было. Все же, Сурок не фраер, он вор с третьей ходкой, да и на дело-то пошел ради наживы, честно же говорит - ошибся...

Сурок, тем не менее, кривил душой, когда говорил, что скрывать ему нечего. Он скрывал одно очень важное обстоятельство - то, что на квартиру вдовы его навел не кто иной, как его жена Алла, с которой он, впрочем, никогда не был расписан. Она откуда-то узнала, что умер отец этой самой вдовы, удачливый кооператор и оставил ей более, чем приличное наследство. Кстати, это оказалось чистой правдой, только наследства вдова ещё не успела получить к тому времени, когда её посетил Сурок. Она, в отличие от вездесущей и всеведущей Аллы даже не знала о том, что умерший отец, с которым её мать была давно в разводе, ей что-то оставил. Впрочем, так никогда и не узнала...