Вышедший из ночи (СИ)

Рыцари ночи о чём-то переговаривались, кто-то смеялся, кто-то изредка бросал на Офелию неприязненные взгляды, и никто не знал, что она сейчас во власти воспоминаний, что она сейчас не здесь.

«Черепки разбитого кувшина лежали на пыльном полу, осколки окна острыми клыками скалились с подоконника. Разлитая зелень похлёбки ещё булькала в перевёрнутом котелке.

– Немыслимо! – Офелия застыла на пороге.

– Прости, – закрыв руками лицо, сквозь пальцы посмотрел на неё мальчик.

– Ты что наделал? – она вошла в дом и угрожающе нависла над Вэриатом.

– Извини, – произнёс он, но почему-то это прозвучало вопросительно и настороженно.

– Каким образом ты устроил в моём доме хаос?!

– Пусть это останется загадкой, – нагло сказал мальчик и заискивающе улыбнулся своей наставнице по магии.

– Всё здесь уберёшь, – бросила она и стала ждать исполнение своего наказа».

– Держи, – Офелию вырвал из оков памяти голос Айре. Эльфийка вручила пленнице чашу с похлёбкой. – Ты совсем к еде не притронулась, не умри с голода, ты нам живой нужна!

Ведьма брезгливо глянула на похлёбку и выплеснула её в лицо Айре. Эльфийка не успела увернуться и вскрикнула, когда горячая жидкость попала на её смуглую кожу. Ударив Офелию и выругавшись на непонятном для ведьмы языке, Айре ушла приводить себя в порядок, оставив ведьму лежать на земле и смотреть в пламя. Вкус крови от разбитой губы не помешал Офелии вновь вернуться мыслями туда, где ей было хорошо.

« – Давай, помоги мне!

Вэриат подбежал к ней и помог занести в дом охапку дров.

– Холодно как! – Офелия смахнула с себя снег.

– У тебя ресницы обледенели.

– Такие вещи говорить так серьёзно, просто преступление, – ответила она ему и приняла от Вэриата кружку с горячим ароматным отваром.

– Зачем ты ушла среди ночи?

– Ты разве не спал? Я думала, что когда вернусь, ты будешь ещё во власти Карнэ, – ведьма села за стол и прижмурилась, отпив согревающее зелье.

– Так зачем ты уходила? – Вэриат выжидающе смотрел на неё и даже не думал присесть рядом, это немного раздражало Офелию, но дать волю ведьминому характеру она не могла. И не только потому, что перед ней был сын богини, нет, просто к этому мальчику ведьма испытывала привязанность, нежность и тепло.

– Некоторые заклинания творятся в определённое время, в определённых местах, – сказала она, видя, что Вэриат до сих пор ожидает ответа.

– Ладно, – пожал он плечами и подошёл ближе к раскалённой печи.

– Сказал так, будто дал мне разрешение уйти, и неважно, что разрешение запоздалое, – фыркнула ведьма.

Её слова мальчик оставил без внимания. Он стоял и смотрел на связки веточек и соцветий, подвешенных у печи. Вэриат улыбался. Сегодня он выглядел счастливым.

– Я давала тебе задание смешать порошки для заговоров.

– Всё сделал, – кивнул он в сторону лавки, под которой лежали узелки со смешанными растёртыми ядовитыми травами, камнями и костями животных.

– Уверен, что правильно? – строго спросила ведьма.

– Проверь, если сомневаешься, – безразлично ответил Вэриат.

Офелия отвела в сторону вспыхнувший злостью взгляд. Ей не нравилось, когда Вэриат так разговаривал с ней. Веди он себя в такой манере с кем-то другим, Офелию бы это веселило, а так...

– Что случилось? – заметил он перемену в ведьме.

– Ничего, – последовал холодный ответ.

Вэриат подошёл к ней сзади и обнял её.

– От тебя до сих пор холодом веет, – сказал он на ухо Офелии.

Ведьма, накрыв своей холодной ладонью его горячую, закрыла глаза».

А другое воспоминание заставило её судорожно втянуть в себя тёплый летний воздух и рывком сесть, чтобы не провалиться в сон.

«Белки её глаз затянула тьма, будто в Офелию вселились чёрные призраки. Руки ведьмы разведены в стороны, подняты к небу, покрасневшие губы шевелятся от беззвучных заклинаний. Опавшая листва с шелестом разлетается от Офелии, и вот ведьма стоит на голой земле. Под ногами её находится медная глубокая чаша с тлеющими в ней травами.

– Призываю тебя, жертву тебе приношу, молю тебя, не оставь, услышь! – произнесла она и наклонилась к чаше.

Нож, воткнутый в землю, оказался в руках Офелии. Вэриату уже было одиннадцать лет, его более не пугала тьма, ни во сне, ни наяву. Вэриат стоял напротив Офелии и молча наблюдал за её действиями.

Ведьма вскрыла себе вены на запястье. Кровь покрыла тлеющие в чаше травы. Губы ведьмы коснулись медного края, и смешанная с пеплом кровь обожгла её горло. По телу Офелии прошла судорога. Ведьма упала на спину. В широко распахнутых глазах отражались кружащие в небе вороны.

«Время пришло», – вырвался с губ Офелии чужой женский голос.

Этот голос Вэриат часто слышал в своих кошмарах.

«Замок на горе четырёх стихий теперь твой, мой сын».

Офелия поднялась, но взгляд её был отстранён и полностью застлан тьмой.

«Иди за мной, Вэриат, я проведу тебя в твой новый дом. Негоже сыну богини тьмы жить средь леса, в старой хижине. Займи своё место, утверди свою власть, ввергни в страх всё и вся, пусть знают, что у Нижнего мира есть король».

Вэриат шёл за ведьмой, которую вела Карнэ. Он знал, что Офелия погружена в тяжёлый, мучительный сон, от которого страдает не только её разум, но и тело.