Вышедший из ночи (СИ)

— Грядёт война, — вновь заговорила царица, — Арон собрал своих людей, а из-за моря прибыли мои воины. Мы с твоим отцом не может рисковать тобой. Ты отправишься домой. Будешь там ждать конца битвы, молить небеса о нашей победе, изнывать от жары, провожать лето, — Селестина вздохнула, и Онар ощутила её тревогу. — Тебя больше никто не обидит, моя милая, родная царевна, — она обняла Онар и та зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы. — Что ты грустишь? Не бойся, мы победим. Первые нанесём удар монстру! — после этих слов Онар вздрогнула, но Селестина не заметила этого и продолжила: — Ты больше его не увидишь. А то, что было, уйдёт, как страшный сон. Слышишь?

А Онар не верила ей.

— Ты будешь с Джоном. Он не позволит тебе грустить и бояться. Он наш друг, мы знаем его так давно! Надо же, он скоро совсем в старика станет превращаться! — усмехнулась царица. — Он верен тебе. Правда, порой забываешь, что он просто слуга? Он нам, как родной. Что ты мочишь? Скажи хоть слово.

— Прости, мама. Мне просто страшно, — её голос прозвучал очень тихо.

— О нет, дорогая, не бойся! — Селестина обняла её ещё сильнее. — Ты уплывёшь далеко, туда, куда войне не добраться! Верь в победу! Верь, что мы победим зло, прежде, чем оно пересечёт море и дойдёт до тебя. Ты отправишься в путь уже завтра. Со мной. Я не оставлю тебя. А твой отец, да берегут его боги, поведёт к Нижнему миру войска. Вэриат не ждёт нападения, он думает, что осенью сам нанесёт нам удар. И неважно, что осень близиться, ещё лето не ушло. Даже если до властителя тьмы и дошли слухи, что Илиндор готов к бою, мы всё равно на шаг впереди. Что ты дрожишь? Успокойся.

— Нет, ничего, я просто… вспомнила Вэриата. И слишком явно его образ предстал пред моими глазами.

— Оставь все страхи позади! — приказала Селестина и стала заплетать её волосы в две косы.

«Мама, я ведь боюсь Илиндор оставить… Страшно мне, что буду от Наваждения моего вдали. Я не сбежала, мама. Я взаперти у своих чувств. Мне кажется, что предаю я всё и вся, поддаваясь своей страшной любви. Арон… ты можешь меня не прощать. Я погибла. Мне так… страшно это осознавать», — Онар пугала саму себя и не в силах она была остановить поток этих мыслей.

— Ты больше никогда не увидишь его! — пыталась успокоить её Селестина. — Забудь тёмного короля! Тебе не к чему о нём вспоминать! Скоро всё закончится.

«Не увижу его? — сердце Онар отчаянно забилось о рёбра. — Как больно от этих слов… О боги, я сошла с ума! О чём думаю, по ком печалюсь?! Я проклята! Проклята».

— Тише, не плачь! — Селестина заставила Онар присесть рядом с собой и с беспокойством вгляделась ей в лицо. Она не знала, чем успокоить её. Царица лишь подала ей стакан воды, что стоял рядом на столике.

***

— Что ты здесь стоишь?

Анна вздрогнула, когда услышала голос Джона. Девушка отпрянула от двери, за которой находилась царица с дочерью.

— Подслушиваешь? — Джон подозрительно сузил глаза и окинул служанку неприязненным взглядом.

— Ещё чего! Тебе показалось! — соврала Анна и сложила на груди руки.

— Ну, так иди отсюда, — посоветовал Джон и Анна, решив не пререкаться, зашагала вперёд по коридору.

Девушка, погрузившись в свои мысли, вышла на улицу. Она и некоторые другие служащие во дворце, собирались на рассвете уехать из Илиндора в земли Арона. Там они должны были скрыться в крепости на время войны. Но Анна не хотела уезжать. Мысли о Рьяне не давали ей покоя, как и дитя, которое она носила под сердцем.

Не замечая царящей вокруг суеты, Анна миновала несколько улиц, прошла рынок, свернула в узкий сырой переулок и крадучись, озираясь по сторонам, шагнула на улицы бедняков, где царили разруха и грязь.

Здесь через улицы были протянуты верёвки, на которых сушилось тряпьё. Дети, грязные, недосмотренные, бегали по улочкам. У стен старых домов лежал мусор. По разбитым дорогам было тяжело идти. Здесь стояла вонь и можно было столкнуться с попрошайкой, каких обычно гонят с главных площадей и светлых улиц Илиндора. Но тут можно было отыскать знахарку, которую за глаза все кличут ведьмой. И Анна, накинув на голову капюшон, шла туда, куда её направил человек, продающий на рынке травы. Он любезно объяснил Анне, где искать старуху и не обманул, девушка, после недолгих блужданий по пыльным улочкам, действительно нашла знахарку сидящей на сгнившем деревянном крыльце дома с покосившейся крышей.

— Пришла-таки, — прошамкала старуха, и её острый подбородок некрасиво дёрнулся вверх, когда она поджала губы. — А я всё гадала, придёшь, не придёшь?

Анна чувствовала себя неуютно под выцветшим взглядом знахарки, и потому смотрела себе под ноги, не решаясь взглянуть ей в лицо.

— Я догадывалась, что ты будешь меня искать, — старуха похлопала рядом с собой, приглашая Анну присесть на крыльцо. — Но всё же ты сама скажи, зачем пожаловала?

Анна подошла ближе. На крыльцо она не села, побрезговала, на что старуха только усмехнулась.

— Я вскоре должна покинуть дворец, уехать в более безопасное место. Однако перед отъездом я хотела отыскать вас. Думала, может, вы дадите мне совет, как поступить, как быть дальше? Ветер исчез…