Вышел хеджер из тумана

Объем инвестиций в золото, которое рассматривается как противоположность базовым вложениям, зависит от того, в какую сторону, вверх или вниз, на ваш взгляд, направлен долгосрочный рыночный тренд. Если вы верите в идеи Питера и согласны с тем, что реальная доходность мировых рынков капитала (другими словами, акций и облигаций) в течение следующей половины десятилетия будет на уровне 4 % в год, то реальная доходность, на которую нацелен Питер, управляя своим «золотым» портфелем, составляет 12-15 % (+7 % доходность самого металла, +1 % за счет распределения активов, +14 % — «золотые» акции, плюс 6-8 процентных пунктов сверх рыночной доходности). Это было бы потрясающе! Я не отвергаю его прогноз о 4 %-ном росте реальной доходности основных рынков, но я задаюсь вопросом, сможет ли Питер поддерживать планируемый уровень сверхдоходов, особенно учитывая, что теперь его фонд стал значительно больше.

Обладание небольшим количеством золота — замечательный способ для диверсификации инвестиций. Золото повышается, когда цены акций и облигаций понижаются. Поэтому, если бы я управлял гигантским пенсионным фондом с активами более 30 млрд долл. и с абсолютной стратегической доходностью в 5 млрд долл., моя управляемая позиция по золоту составляла бы 5-7 % от дохода в абсолютном выражении. Стремящийся к сокращению риска инвестор, возможно, захотел бы увеличить объем таких вложений до 10 %. Но я не рассматриваю золото как актив, подходящий для серьезных инвестиций.

ГЛАВА 20

Божественное провидение или инсайдерская информация?¹ Рассказ, от которого в ваших жилах застынет кровь

Поэт Роберт Сервис давным-давно написал: «Люди, занимающиеся в полночь поиском золота, совершают странные поступки». И добавил: «Полярные тропы хранят истории, которые заставляют застывать в жилах кровь». Если вы достаточно давно занимаетесь инвестиционным бизнесом, вы почти наверняка становились участником некоторых таинственных, почти сверхъестественных событий, потому что фондовый рынок — капризное животное, суровый характер которого подобен морю или Арктике. Он может расточать свою любовь и заключать вас в объятия, но может и обойтись с вами и жестко, и жестоко, и садистски. Создание собственного стиля жизни на фондовом рынке — причудливый, опасный и все же соблазнительный процесс. Это несколько напоминает роль капитана корабля, идущего под парусами. Как капитан китобойного судна из Нантакета, вы блаженно скользите по дружественным океанским волнам и течениям в хорошие времена, когда вокруг плавает множество китов, а паруса надувает теплый и благоприятный ветер. Затем внезапно, без предупреждения, море меняется, и вы становитесь беспомощными, когда иррациональный шторм несет ваш корабль к отдаленному скалистому берегу. Мужчины и женщины, которые живут, уповая на милосердие прихотей моря и погоды, полны суеверий.

Я не думаю, что кто-то верит в историю Джадсона Томаса. Она слишком невероятна и напоминает старые детские сказки о волшебной палочке, о которой каждый мечтает, но никто не думает, что описанное в сказке может действительно произойти в холодном, жестком и злобном Нью-Йорке, на той самой разнесчастной Уолл-стрит, где нет места любви и милосердию, где царят цифры и денежные знаки. Но иногда реальность бывает даже более необычной, чем фантастика.

Когда все это случилось, Джаду было лет пятьдесят. Из них мы были знакомы в течение 20 лет. Мы познакомились примерно за 10 или 12 лет до того, как я представил его Джиму Гантсоудесу, который в то время управлял институциональными продажами в Morgan Stanley Джим принял Джада на работу, и я боюсь, что немалую роль в этом сыграла моя рекомендация. Джад никогда реально не соответствовал требованиям Morgan Stanley, по крайней мере с точки зрения бизнеса или установления партнерских отношений. Он мог заниматься черновой работой, например организацией деловых обедов или работой с аналитиками, но он не обладал харизмой настоящего продавца. Он усердно делал свои замечания на утренних оперативных совещаниях, но не был способен осилить первичное размещение акций. Он ничем не выделялся из толпы. После нескольких лет работы его уволили. Я всегда чувствовал себя немного виновным в этой истории, поскольку я ввел Гантсоудеса в заблуждение, но еще больше потому, что таким образом я способствовал тому, что Джад потерял веру в свои силы.

Так или иначе, после увольнения из Morgan Stanley Джад некоторое время прохлаждался на пляже, но затем он, наконец, нашел себе место в Hudson&Company— второразрядной исследовательской и торговой фирме, в которой работали несколько аналитиков. Ему платили строго по результатам работы, и я знаю, что ему приходилось серьезно потрудиться над заключением каждой сделки. Мне кажется, что даже в периоды раздувания на рынке фондовых «пузырей» он никогда не получал заработок больше 125 тыс. долл., и он рассказывал мне, что иногда мучался бессонницей, переживая по поводу результатов своей торговли.