Вышел киллер из тумана

Обедали поздно, очень сытно. Под обед Иван Никифорович позволял себе рюмочку водочки либо смородиновой или вишневой наливочки. Не отказывалась от горячительных напитков и мать. Но, к сожалению, режим работы у Фефилова был таков, что частенько Матрене Ильиничне приходилось обедать без сына. Но она не отчаивалась, у нее уже были две приживалки из дальних родственниц, безропотные старушки лет семидесяти, которых она постоянно поучала уму-разуму.

- Все, что здесь есть, нажито тяжелым трудом моего сына, - говорила она одни и те же слова раскрывшим от обожания рты приживалкам. - Он ни сна, ни отдыха не знает. Вот вы тут щи да пироги трескаете за обе щеки, а он на работе одним чаем обходится. Некогда ему. Он не из нынешних. На таких, как он, вся Россия держится. Если бы все были такими, как он, не развалился бы Советский Союз.

И никому, разумеется, не приходило в голову возразить ей, что, если бы не развалился Советский Союз, не был бы Иван Никифорович Фефилов начальником управления кадров банка "Роскапиталинвест", а был бы полковником КГБ в отставке и жили бы они в трехкомнатной квартире блочного дома неподалеку от метро "Щелковская", а не в трехэтажном особняке, скрытом от посторонних глаз за трехметровым забором в ближнем тихом Подмосковье, ездил бы он не на "шестисотом" "Мерседесе", а на метро или в лучшем случае на такси и кушали бы они не уху из стерляди, приготовленную искусным поваром Матвеичем, а неизвестно из чего сделанные сосиски в целлофановой оболочке, которыми они и питались долгое время после того, как Иван Никифорович развелся с женой.

А то, что видели люди в особняке Фефилова, поневоле вызывало чувство трепета и осознания собственного ничтожества. Но надо сказать, что мало кто это все видел. Иван Никифорович не любил пускать пыль в глаза, он не хотел казаться, а хотел быть на самом деле.

У Ивана Никифоровича тем временем рос сын Илья. И на сей момент ему было уже около двадцати пяти лет. Но в особняк сын не допускался. Фефилов был человеком мстительным, и свою ненависть к неверной супруге перенес и на ни в чем не повинного сына, которому при разводе не было и семи лет. Поначалу Иван Никифорович платил ему алименты, как положено, а после того, как стал ворочать сотнями тысяч долларов, старался вообще ничего не платить. К его великому сожалению, иногда поневоле приходилось.

Как-то несколько лет назад ему позвонила бывшая жена и попросила помочь устроить Илью в институт. На что получила от Ивана Никифоровича резонный и справедливый отказ.

- Пойми, Валентина, - спокойным нравоучительным тоном произнес Фефилов. - Ценность человека определяется тем, чего он добьется своими силами и способностями, а не какой-то там протекцией. Я вот, например, никогда ни на кого не рассчитывал. Служил в армии, вступил там в ряды КПСС, до одури зубрил немецкий, после демобилизации поступил в иняз. Потом работал на ответственных должностях, выполнял свой долг, честно служил Родине. И служу поныне. Так что пусть Илья растет честным и порядочным человеком, таким же, как его отец и дед, и не посрамит славную фамилию потомственных чекистов Фефиловых.

Впоследствии Фефилов узнал, что сын в институт не поступил и пошел в армию. Там был жестоко избит "дедами" и отправлен с сотрясением мозга в госпиталь. Но, однако, впоследствии отслужил свой положенный срок и благополучно вернулся домой. Но тут Ивана Никифоровича ждала гораздо более серьезная неприятность, на которую ему поневоле пришлось отреагировать.

Сын вернулся из армии как раз в самый период развала Союза и установления так называемых "рыночных отношений". Он тоже захотел приобщиться к "рыночным отношениям" и занялся откровенным мошенничеством, понаделал долгов, а в конце концов угодил за решетку. И именно в это время Фефилов переходил с одной работы на другую, в банк "Роскапиталинвест". Судимость сына, пусть даже и не живущего с ним, могла сильно помешать ему в его карьере. И это был первый и последний случай, когда Иван Никифорович помог сыну. Узнав о случившемся от Валентины, Фефилов отправился к старому товарищу, занимавшему ответственный пост в прокуратуре.

Они долго беседовали в служебном кабинете. Результатом беседы было полное прекращение уголовного дела против гражданина Фефилова Ильи Ивановича. Илья был выпущен на свободу.

- Погань, - сказал через несколько дней после его освобождения Иван Никифорович, глядя в круглые наглые глаза сына, сидящего рядом с ним на скамейке в Александровском саду, где он назначил ему встречу. - Ты просто погань. Жулик и проходимец...

- А что делать? - пожал плечами сын, гнусно улыбаясь прокуренными зубами. Иван Никифорович вынужден был с неудовольствием признать, что сын очень похож на него внешне - и огромными ушами, и крупным бугристым носом, и тонкими, в ниточку, губами. Просто настоящий урод. Неужели он со стороны выглядит так же? - Жить-то как-то надо. Мама не работает, газету их давно закрыли за ненадобностью, у меня никакого образования... В дворники, что ли, идти? Тебе-то не западло будет, батя?