Вышел месяц из тумана…

Но ведь это абсурд. В характере Сэма не было ни следа жестокости. О какой самообороне могла идти речь? Инспектор Грейс, говоря о случившемся, чуть ли не сквозь зубы процедила: «В свое время Эми сама вам все расскажет». Но Эми не проронила ни словечка. Как будто онемела. Дайана пыталась подкатиться к дочери и так и этак: приготовила ей молочный коктейль, открыла коробку конфет с помадкой (Эми любила их с детства), перенесла в спальню, которую теперь делила с дочкой, ее старые игрушки и прочие безделушки. Ничего не помогало. Они втроем сидели за чаем и хранили чопорное молчание. Чарли устроилась на краешке софы и старательно следила, чтобы не расплескать из чашки чай, Дайана без конца подкладывала на тарелки кексы, к которым никто не прикасался, а Эми мертвым взглядом смотрела в никуда – бледная тень той живой и веселой девушки, какой она когда-то была.

Глава 11

Это была самая настоящая засада.

Не успела Хелен выйти из машины, как поджидавшая ее женщина налетела на нее.

– Уделите мне пару минут, инспектор?

Настроение у Хелен мгновенно испортилось. Вот и началось.

– Рада вас видеть, Эмилия, но, как вы понимаете, я очень занята.

Хелен отвернулась и двинулась дальше, но Эмилия схватила ее за руку. Хелен сверкнула взглядом – вы что, серьезно? – и журналистка, поняв намек, медленно разжала пальцы и, ничуть не смутившись, широко улыбнулась. Эмилия Гаранита являла собой поразительное зрелище – юная, стройная, гибкая и… изуродованная. До восемнадцати лет Эмилия успела разбить не одно сердце, а потом стала жертвой жестокого нападения. Девушке плеснули в лицо кислотой. В профиль, если смотреть слева, она осталась прежней красоткой. Но вся правая половина лица превратилась у нее в уродливую маску, с которой слепо взирал мертвый искусственный глаз. С тех пор к ней приклеилась кличка Красавица-и-Чудовище. Эмилия вела в газете «Саутгемптон Ивнинг Ньюс» рубрику криминальных новостей.

– Дело Эми Андерсон. Мы знаем, что она его убила, но не знаем почему. Что такого он ей сделал?

Хелен постаралась скрыть презрение. Она не сомневалась, что это Эмилия кричала в почтовый ящик Андерсонов, но настраивать против себя прессу на начальной стадии расследования было бы неразумно.

– Преступление на сексуальной почве? Он ее избил? Вы подозреваете кого-нибудь еще? – не отставала Эмилия.

– Вы же знаете порядок. Как только у нас появится для вас информация, офицер по связям с прессой с вами свяжется. А теперь извините, но…

– Мне просто любопытно, почему вы ее отпустили. И даже не под залог. Обычно вы их там утюжите, разве не так?

– Мы никого не «утюжим». И вам прекрасно известно, что я всегда действую согласно правилам. В данном случае общение с прессой будет проходить по обычным каналам, договорились?

Мило улыбнувшись, Хелен пошла дальше. Она знала, что выиграла всего лишь первую схватку в обещавшей стать затяжной кампании. Криминал был у Эмилии в крови. Старшая из шести детей, она прославилась после того, как ее отец – наркодилер – получил шестнадцать лет тюрьмы за использование собственных сыновей и дочерей в качестве наркокурьеров. Детишек регулярно отправляли на каникулы на Карибы, а перед возвращением в Саутгемптон заставляли глотать набитые кокаином презервативы. Потом португальский папаша Эмилии отправился за решетку, его хозяева рассчитывали, что девушка продолжит на них работать, – отец остался немало им должен. Эмилия отказалась, и ее наказали – две сломанные лодыжки и пол-литра серной кислоты в лицо. Выйдя из больницы, Эмилия описала свои злоключения в книге. Этот опыт и подтолкнул ее заняться журналистикой. Она немного прихрамывала при ходьбе, зато ничего не боялась и в любом расследовании смело шла прямо к цели.

– Не пропадайте! – крикнула Эмилия в спину Хелен, остановившейся перед дверями полицейского морга.

Хелен понимала: теперь жизнь станет еще сложнее. Но раздумывать об этом было некогда.

Ее ожидало свидание с трупом.

Глава 12

Не человек, а призрак. От беззаботного симпатичного парня, улыбавшегося со страницы в «Фейсбуке», не осталось ничего. Лежащее на столе для вскрытия истощенное бескровное тело казалось уродливой карикатурой на счастливого и полного надежд молодого человека, каким еще недавно был Сэм. Печальное зрелище.

Хелен отвела взгляд от его лица и посмотрела на судмедэксперта Джима Гривса. Несмотря на тридцатилетний опыт работы, Джим к каждому вскрытию приступал с неторопливой тщательностью. Бесконечно долго мыл руки (ни дать ни взять леди Макбет, хоть и изрядно располневшая) и неловко втискивал их в стерильные перчатки. У каждого, кто наблюдал за его мучениями, возникало невольное желание ему помочь. Некоторые так и делали. Кое-кто считал, что старый патологоанатом уже ни на что не годится, но Хелен к их числу не относилась. Она никогда не торопила Джима, зная, что ее терпение окупится. К тому же ее завораживала сама процедура превращения грузного и на вид неповоротливого чудака с руками, щедро украшенными татуировками, в эксперта в стерильном халате. Он помог ей раскрыть уже немало дел.