Вышибала

В центре стоит стол с обезглавленным телом. По рыжим волоскам на скрюченных посиневших пальцах и коже покойника, покрытой веснушками, я окончательно понимаю – ошибки нет. Убит именно пресвитер.

Я подхожу ближе. Срез идеален – такое ощущение, что неизвестный ублюдок обладает просто феноменальной силой. Голову снесли одним махом, гладко и аккуратно. Точно такое качество среза я уже видел сегодня в палате у Китайца.

Приглашенный специалист по холодному оружию выносит вердикт – пресвитер был обезглавлен с помощью острейшего мачете. Черт побери!

Я наконец-то вспоминаю, что слышал о таком оружии от мамаши Долли. Она обвиняла мою Бетти в жутких убийствах и говорила, что всем орудиям она предпочитает мачете.

Вот уж полная чушь! У Бетти тонкие нежные руки. Она просто физически не способна совершить подобное зверство. Чтобы ударить с такой силой, нужны лапищи, как у Сэма. Это минимум!

Милая моя Бетти, где ты сейчас? Мое сердце обливается кровью от тоски по ней, но в самой глубине души шевелится какое-то мерзкое чувство. Хотя я не исключаю, что это с перепою.

8

После зверского убийства главы синдиката прошло несколько дней. Ситуация в городе накалена, как сковородка, но бойни нет. Сэм Большая Нога собрал на сходку глав всех мафиозных кланов, и они решили сообща искать человека, совершившего это преступление. Вопрос о преемнике Сила Маккормака эти ребята пока отложили.

На улицах были две-три стычки, но по мелочи. Ребята из синдиката наглядно показали, что Бейсин-сити не обезглавлен, порядок удержать можно и без пресвитера.

Пусть так, но у меня выдались бессонная ночь и неспокойный день: две коленных чашечки, раздробленных пулями, три перелома рук и два носа. Ну и еще одному дураку не повезло. Он зарвался, и милая девочка из Старого города почти отрезала ему все хозяйство. Мамаша Долли сама его и привезла. Мне пришлось попотеть, пришивая все обратно.

В последние дни я в курсе почти всего, что творится в синдикате, – просто потому, что парни после наркоза становятся значительно разговорчивее, чем за стаканом виски. Ну и пусть. Все равно каждая собака знает, что поделиться тайной с Мани – все равно что положить ее в банк.

А в остальном все печально. Жизнь без любви – как танец без партнера. Моя тайная блондинка все так же отказывается со мной пить. Ничего, выпью сам, не гордый.

Я разогреваю в микроволновке ужин из полуфабрикатов, сажусь за стол и устало наблюдаю, как муха бьется в стекло, пытаясь вырваться на свободу. Я отхлебываю из стакана виски и не успеваю насладиться первым глотком, как кто-то звонит в дверь. Гостей я не звал. Клиентов на сегодня тоже не ожидалось. Разве что экстренный случай – кого-нибудь подстрелили при очередных разборках.

Я подхожу и смотрю в глазок. За дверью стоит маленькая девочка. Она лепечет, мол, у меня умирает мама, помогите, чем можете. Я нащупываю в кармане мелочь, отодвигаю защелку.

Внезапно дверь резко распахивается и внутрь вваливаются трое громил. Один из них хватает меня за горло и припирает к стенке. Ловко придумано. Сработал старый трюк, рассчитанный на добродушных лохов и доверчивых идиотов.

– Привет, док. Давно не виделись!

В прихожую последним вваливается тот самый фермер-педофил, держащий за руку испуганную девочку. Он приказывает одному из громил отвести ее в машину, сам ехидно улыбается и разваливается в кресле. От него разит дрянным табаком и свиньями.

– Помнишь меня? Конечно, не забыл. Я обещал проучить тебя, а слов на ветер не бросаю. Особенно после всего того, что ты натворил.

– Погоди, кажется, это ты натворил дел с собственной дочерью, стал отцом своего внука.

Громила сжимает мне горло так крепко, что я едва произношу слова. Фермер подходит ко мне, дает знак своему человеку, чтобы отпустил.

После чего он достает из-за пояса пушку, приставляет ствол мне к виску и заявляет:

– Это было только полбеды. Теперь из-за тебя, сволочь, у меня разваливается семья. Вчера эта малолетняя дура призналась во всем моей старухе. Та встала на дыбы, требует развода. Они меня по миру пустят – ты понял это?! У меня ни цента не будет за душой! Ни одного гребаного цента! И все ты виноват! Сделай ты тогда аборт, все было бы прекрасно. Ты мне ответишь по полной программе, урод!

Мужик бьет меня коленом в пах, и я сгибаюсь от дикой боли. Потом он отвешивает мне крепкий удар ногой. Я отлетаю в другой конец комнаты, ударяюсь спиной о стену и, корчась от боли, падаю на пол.

– Парни, разберитесь с этим дерьмом!

Я вижу, как в мою сторону с грозным видом движутся трое плечистых головорезов. Первый надевает на руки оловянные массивные кастеты. У второго – бейсбольная бита. Третий достает из-под куртки тяжелую цепь. Лучше бы я умер тогда от рук амазонок, чем быть изувеченным этими тупыми громилами с красными шеями.