Вышибала

– Посмотри, Ромео! Ты видел когда-нибудь такую сумму? Думаешь, Бетти их заработала? Эта дрянь сама не понимала, во что встряла. Ладно, моих девочек убила – это наши внутренние дела, и мы сами разобрались бы с предательницей. Но она пошла дальше и убила главу синдиката. Причем не просто так, а своим фирменным методом – отрубила уважаемому человеку голову. Но перед этим девчонка заставила его открыть сейф.

– Что мне делать дальше?

– Ничего, Мануэль. Надеюсь, тебя не четвертуют. Шучу. Постарайся забыть все это как страшный сон. Я тебя трогать не буду. Уверена, что такой хирург нам еще понадобится.

В этот момент слышится нарастающий гул. Из-за угла выскакивают несколько бронированных джипов и окружают машину.

– А вот и люди из синдиката пожаловали. Нам пора. Я скажу, что ты ни при чем, оказался тут случайно. – Долорес кладет сумку на переднее сиденье и выходит из машины.

К ней подходит один из приехавших. Дорогой костюм, шляпа, трость. Они минуту о чем-то говорят. После чего мамаша и ее амазонки садятся в «Кадиллак», припаркованный поблизости, и уезжают. Ночь снова становится тихой.

Двое громил молча кладут в багажник тело Бетти. Мужчина с тростью берет сумку с деньгами, смотрит на меня словно на зверушку в зоопарке и возвращается обратно в джип.

Я наблюдаю за всем с полной апатией. Даже если бы меня сейчас собирались пристрелить, я не почувствовал бы ни капли страха.

12

Я живу в самом средоточии греха Бейсин-сити – в Старом городе. Несмотря на это, мое существование можно назвать почти праведным – работа до седьмого пота и заботы о семье. Странно, не правда ли? Именно в тот момент, когда мне казалось, что моя проклятая жизнь наконец-то закончится, я начал жить. По-настоящему.

Итак, убийца главы синдиката найден и наказан, а касса – возвращена. Все разъехались по домам. Я стою над урной, залитой кровью Бетти, и рву на мелкие клочки наши билеты в светлое будущее.

«Все, – говорю я себе, – жизнь слишком дерьмовая вещь, чтобы продолжать в ней барахтаться».

Я собираюсь накачаться скотчем до полусмерти, а потом сесть за руль и сигануть с обрыва в залив, медленно качу по улице, подбирая местечко понеказистее. Вижу надпись: «Глубокая глотка». То, что надо.

Я заказываю двойной виски. Дешевое дрянное пойло. Потом еще и еще. Долгожданное опьянение так и не приходит.

Вдруг над ухом раздается грудной голос:

– Что, Мани – жизнь дала трещину? – Это Долорес.

Чертова ведьма! Как она меня нашла? Я заказываю ей тоже, молча пододвигаю стакан. Мы пьем. Еще и еще.

Потом я вижу себя в ее квартире, расположенной в Старом городе. Мы сталкиваемся, кусаем и царапаем друг друга как самые заклятые враги. Мы вцепляемся друг в друга как два утопающих среди шторма. Мы зализываем друг другу раны как боевые товарищи во время короткой передышки между боями.

Так уже целый год. Днем я пользую девочек мамаши Долли. Теперь у них есть свой доктор. Они меня ценят и берегут. Красотки оборудовали в бывшей пыточной операционную, в соседних комнатах обустроили палаты.

Я научился лечить пневмонию и воспаление среднего уха. Две бывших моих пациентки изъявили желание выучиться на медсестер, вернуться сюда и работать. Так что жизнь не такая уж и дерьмовая штука, если рядом стоит безукоризненная Долорес в своем узком платье-футляре и правит мною железной рукой.

А ночью я вынимаю женщину из этого футляра и становлюсь ее полноправным партнером, другом, мужем. Мы почти счастливы.

Иногда, в те блаженные моменты, когда мир замирает и я возношусь по ту сторону жизни и смерти, поверх всех городов мира, мои губы безотчетно произносят:

– Бетти.

Долли успокаивающе кладет свою руку мне на плечо и отвечает:

– Да, я здесь.

Часть четвертая

1

Поздним вечером в районе Бельвю тихо и безлюдно. Деревья роняют яркие листья, золотистый свет фонарей ложится на тротуар, окна особняков светятся в темноте теплым желто-оранжевым тоном. Здесь уютно, спокойно и безопасно.

За этими освещенными окнами живут «золотые люди» города пороков. Тут стоят особняки членов синдиката и крупных бизнесменов, отстегивающих мафии часть прибыли. Эти серьезные люди не любят и не допускают лишнего шума. Перестрелки, кражи, изнасилования, убийства – это все существует в параллельной реальности. Где-то в десяти-пятнадцати кварталах отсюда.

Небо над городом иссиня-черное, словно крыло гигантского ворона. Ни единой звезды над головой. Фонари освещают лишь проезжую часть. Дальше – в парках, узких улочках – царит полумрак.

На перекрестке Лонг-стрит и Грин-авеню, на стоянке у синема-центра «Амфитеатр», припаркован изрядно потрепанный фургон, когда-то бывший красным. На кузове – логотип магазина «Аргус». Он окружен изображениями различного оружия, охранных систем, камер видеонаблюдения, специального военного снаряжения и прочей подобной продукции.

За рулем автомобиля сидит мой отец, Норман Филдс. Немолодой мужчина, на вид лет сорока или чуть больше. Суровое лицо, короткая армейская стрижка, военная выправка. Футболка защитного цвета, специальные походные часы на запястье.