Вышибалы (СИ)

— Спасибо, мне и так тепло, — проворчал Тим, но уже глухо.

Они заснули не сразу. Акросс думал, что сейчас наверняка так же, как он, не спала, волновалась мама. Наверняка подняла на уши всех его знакомых, весь двор. Пила успокоительное, сидела на кухне и как джин в бутылке, что тысячу лет ждёт освободителя, чтобы обсыпать золотом, а следующую тысячу лет, чтобы убить. Думала то о том, как попадёт сыну, когда тот явится, наконец, домой, то перебирала в голове ужасы, которые могли с ним случиться.

И всё же. Рядом, прильнув к нему, которого по сути сегодня увидели впервые в жизни, спали Тим и Барс, которых на самом деле, конечно, зовут совсем не так, но это уже не важно. Потому что, даже увидевшись впервые, эти люди для него уже самые близкие друзья. И в сравнении с ними странно называть друзьями знакомых из института, с которыми можно было поговорить максимум об учёбе или «Вчера по телевизору показывали». Акросс впервые думал о том, что не только не хотел умирать, он не хотел и чтобы эти люди погибали. Пусть враги просто исчезнут, оставив их в покое радоваться тому, что все они настоящие. Но, впрочем, без игр и реальностей не превратятся ли они в таких же: «Привет, как дела в институте? Смотрел вчера сериал?»

И в то же время не хватало банально одеяла, чтобы закутать свернувшихся в клубочек от холода друзей. И всё же, как хотелось бы привести их домой, познакомить с мамой. Просто похвастаться, что вот какие люди у меня в друзьях, не боящиеся ни драк, ни смерти.

Его желания точно не могли влиять на эту реальность. Возможно, Барс был прав, и это не то место, где они могли быть сильными. А возможно, они просто слишком верили в то, что в этой, привычной реальности, они такие — настоящие.

Время проходило на удивление спокойно. Возможно, все бородатые и полупьяные уже нашли себе на эту ночь другое место, а может быть, увидев костёр, решили не связываться, приняв их за кого-то более грозного. Вокруг стало так тихо, будто пошёл снег. Потрескивал кажущийся теперь смешным костёр в проржавевшей кастрюле, сопел завернувшийся в куртку с головой Тим. Иногда ворочался, вздыхал слишком глубоко Барс, после этого возился, словно проснулся, но вскоре затихал снова. И не только они грелись от Акросса, но и сам он чувствовал, как с обеих сторон ему тепло, и становилось всё спокойнее.

А потом в ставшую уже почти спокойной и мирной ночь ворвался звук. Это были не голоса и не шаги, и его в принципе можно было бы списать, на: «Ничего страшного, показалось». Будто бы что-то задело прогнивший забор. Может быть даже птица.

Но Акросс насторожился и, продолжая вслушиваться, вглядываться в ту сторону, первым разбудил Тима, судорожно схватив его за плечо. Тот вздрогнул, откинул от лица ветровку и посмотрел удивлённо, может и собираясь спросить что-то, но закрыл рот, увидев бледное насторожённое лицо капитана, глянул туда же, куда и он. И уже тогда, в темноте за осколками выбитого окна, они оба увидели скользнувшую тень. Только после этого Акросс схватил за плечо Барса, но тот просыпался медленно, приподнялся, заморгал сонно, и, не замечая ничего подозрительного, спросил недовольно:

— Какого черт…

Тим закрыл ему рот, не отводя глаз от следующего провала. В этом домике были маленькие окна, через которые не пролезть. И, считая сени, три комнаты. Они, конечно, устроились в дальней, закрыв покосившуюся дверь с облетевшей белой краской. Акросс почувствовал, как стало жутко от того, как Тим повернул голову к входу в дом, следя за кем-то, вроде бы зная, что этот кто-то там. Входная дверь была давно выбита, так что никак закрыть её они не могли, а баррикадировать не решились, потому что самим могло понадобиться сбегать через неё. Акросс думал, что насторожившийся Тим, конечно, уже понял, что там, снаружи, кто-то есть, и теперь просто решал, придётся им сейчас драться или убивать. Барс не выглядел напуганным, скорее полностью доверившимся и, казалось, уже и не дыша от волнения, отстранился и осмотрелся в поисках чего-то, что могло пригодиться как оружие.

Тим, убедившись, что остальные собрались и глупостей делать не будут, осторожно встал и, намотав на ладонь рукав ветровки как прихватку, поднял кастрюлю с огнём и как можно тише, но всё равно скрипя половицами, подкрался к закрытой двери. С другой стороны не было слышно ни хруста битого стекла, ни такого же скрипа, будто капитану бы показалось, и никто не шёл. Акросс почувствовал, как встали дыбом волосы на руках, когда осторожно и так же беззвучно отворилась обшарпанная дверь в их комнату, открывая за собой тёмный провал и тень на пороге. Это стало похоже на кошмар, и Акросса трясло, он единственный всё ещё сидел и никак не мог встать и сделать что-то, чтобы выгнать этот ужас. И, пока он решался, стараясь взять себя в руки, Тим, словно это такая дружеская шутка на общем пикнике, спокойно перевернул кастрюлю с огнём на голову того, что застыло на пороге.